Кейт Доули - Замуж за миллионера
Мэри поудобнее устроилась и закрыла глаза, надеясь, что это поможет ей уснуть. Но сон все не шел к ней. Еще раз запутавшись в простынях, Мэри поняла, что уснуть сегодня ей скорее всего не удастся. Она встала и пошла на кухню, надеясь, что горячий чай поможет успокоиться.
Хотя мне завтра никуда и не нужно, — спасибо мистеру Каннеману! — выспаться бы не мешало! — сердито думала Мэри, заваривая чай. Мне бы очень хотелось переделать завтра гору неотложных дел, чтобы полностью освободить себе выходные.
Ночную тишину в ее квартире разорвал телефонный звонок.
Неужели? — с замирающим сердцем подумала Мэри. Ее руки задрожали, и чай пролился на стол. Но Мэри даже не заметила этого. Кто еще мог бы звонить мне в такое время? Но, мне казалось, что Уильям не из тех, кто станет звонить в четыре часа утра… Ну и что! Самое главное, что он позвонил, ведь я так ждала этого звонка!
Она подбежала к телефону и дрожащими руками схватила трубу.
— Алло? — с надеждой сказала Мэри.
— С днем рождения, дорогая! — проворковала на другом конце провода миссис Гамильтон.
— Мама? — разочарованно спросила Мэри.
— Похоже, ты не рада моему звонку, — сухо заметила Эстель Гамильтон.
Мэри очень ярко представила, как взлетает к идеально ровному, без единой морщинки, лбу тонкая бровь. Она передернула плечами.
— Если честно, я не ожидала твоего звонка так поздно. — В голосе Мэри послышались те же сухие нотки.
— О, прости! Я как всегда забыла об этой разнице во времени! — беззаботно сообщила ей Эстель.
Мэри лишь вздохнула. В этом вся ее мать. Как только Мэри начала мешать матери развлекаться, тратя деньги отца, ее отправили в закрытую школу в Англии. Затем был колледж. А потом возвращение Мэри в Калифорнию и попытка выдать ее замуж за кого-нибудь из «нашего круга». Мэри была рада, что отказалась от материнской опеки и все же решилась вернуться в Великобританию, которая за годы учебы стала для нее второй родиной. Лишь иногда она скучала по отцу, но всегда только радовалась тому, что Эстель далеко от нее и их разделяет океан.
— Я благодарна тебе за то, что ты не забыла о моем дне рождения, — ядовито выпалила Мэри и испуганно замолчала, понимая, что еще никогда в жизни так не разговаривала с матерью.
В раннем детстве Мэри относилась к Эстель с обожанием, видя в ней пример для подражания. Тогда она старалась во всем быть похожей на мать, такую прекрасную и недоступную. Когда мечты и надежды Мэри были грубо попраны и она была сослана на другой конец света, она возненавидела мать, но продолжала относиться к ней все с тем же восторгом, понимая, что сама никогда не сможет стать такой, как Эстель. После трех месяцев постоянных смотрин Мэри стала понимать, что является для Эстель всего лишь еще одним элементом имиджа благополучной светской леди. Она не выдержала и убежала обратно в сырой и холодный Лондон.
И все же вот уже тридцать лет благоговение перед властной матерью и стремление вырваться из-под ее опеки постоянно боролись в душе Мэри. И вдруг, в этот самый момент она поняла, что мать больше не имеет на нее того влияния, что было еще два дня назад. Мэри почувствовала, что сегодня может сказать Эстель все, что накипело в ее душе за тридцать лет.
— Мне неприятен и непонятен сарказм в твоем голосе, Мэри-Энн, — холодно сказала Эстель. — Объяснись.
— Все просто, — устало сказала Мэри. — Мне надоело, что ты пытаешься использовать меня в своих целях. Может быть при этом ты и хочешь для меня только добра, что неустанно повторяешь, но я до сих пор этого не замечала. Ты могла бы перебороть себя и позвонить мне хотя бы вчера утром, когда ложилась спать.
— Не думала, что выращу такую неблагодарную дочь! — с пафосом воскликнула Эстель.
— Здесь нет публики, на которую нужно было бы играть, — остановила ее Мэри. — Ты всегда в наших отношениях играла роль. А я хотела видеть рядом со мной мать. Прости, но я хочу спать, а не ссориться с тобой.
— Что все это значит, Мэри-Энн?! Какая муха тебя укусила?!
— Я устала от покорности. Устала бежать от проблем. Теперь я буду их решать по мере поступления. Сейчас вот разбираюсь в наших отношениях.
— Значит, мы с отцом для тебя проблема?!
— Не примешивай сюда папу! — воскликнула Мэри. — Он всегда был тряпкой и подкаблучником. Но человек он неплохой, и его любовь и заботу я чувствовала даже тогда, когда жила одна в чужой стране!
— А мою любовь и заботу ты, значит, не чувствовала?
— Ты же просто сплавила меня с глаз подальше, как только это стало прилично, — устало сказала Мэри. — Мне не хочется обсуждать то, как прошло мое детство. Я могу сказать только одно: оно не было счастливым.
— Ты считаешь меня виноватой в этом? Может быть, я виновата и в том, что ты до сих пор не замужем? — с вызовом спросила Эстель.
— Может быть, — спокойно ответила Мэри. — Ты же все время твердила, какая я нескладная, какая неумная, как не умею нравиться мужчинам.
— Но, Мэри, ты действительно не красавица!
— С этим я не могу спорить, — легко согласилась она. — Но я могу быть желанной. Я могу стать для кого-то мечтой, солнечным светом. Только сегодня я это поняла. И заодно поняла, что твое мнение больше ничего для меня не значит. Ты никогда не хотела верить в меня. Ты никогда по-настоящему не желала мне счастья. Ты только использовала меня в своих целях. Больше этого не будет, мама. Ты можешь на меня обижаться, можешь никогда не звонить. Мне кажется, что так нам обеим будет даже легче.
— Значит, ты отказываешься от меня? — дрожащим голосом спросила Эстель.
Мэри сразу же представила, как мать пытается выдавить слезы.
— Нет, я только хочу, чтобы ты поняла: я выросла и не хочу, чтобы ты лезла в мою жизнь.
— Это очень грубо с твоей стороны, Мэри! — укоризненно сказала Эстель.
— Может быть, — спокойно ответила она. — Но с твоей стороны не менее грубо звонить мне в четыре часа утра только потому, что ты забыла сделать это пятью часами раньше!
Мэри слышала в трубке только молчание. Она поняла, что попала в точку. Впервые в жизни в разговоре с матерью она одержала верх.
— Это все мужчина! — наконец сказала Эстель. — Я только не могу понять, почему он настраивает тебя против меня? Может быть, он тебе не пара, а, доченька?
— Ты права только в одном. Я встретила человека, которому готова подарить свою любовь. Но он не имеет ни малейшего представления о тебе.
— Все равно, это он во всем виноват! — упрямо сказала Эстель. — Ты забыла о своем дочернем долге! Ты забыла обо всем, что мы с отцом сделали для тебя!
— Я ничего вам не должна, мама, и ты это прекрасно знаешь. Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, я с удовольствием окажу ее. Но пока что у вас на содержание машин уходит больше денег, чем я зарабатываю в год. Боюсь, я ничем не смогу вам помочь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});