Вторая половинка - Джосс Вуд
Кили поморщилась, а Джуа вздохнула:
— Не сказать, чтобы я была удивлена. Кажется, Из упоминала, что она не до конца убеждена, будто все картины принадлежат кисти Хомера. — Кили облокотилась о стол и повернулась к Сэди: — Почему вы решили, что те две картины — копии?
Каррик посмотрел на Сэди, и она объяснила:
— Хотя их написал талантливый художник, техника исполнения откровенно недотягивает до уровня Хомера. Картины просто недостаточно совершенны для того, чтобы можно было приписать их Уинслоу Хомеру. Зато третья картина — нечто особенное.
— Мы говорим о картине без подписи? — тихо уточнила Джуа. После того как Сэди кивнула, Джуа продолжала: — Если ее написал Хомер, разве она не должна быть подписана? Разве не так поступают все художники?
— Не обязательно. Есть много причин, по которым художник не подписывает свои работы. Иногда он считает, что картина недостаточно хороша. Иногда она остается незавершенной. Иногда художник просто забывает… — Сэди переводила взгляд с Кили на Джуа и обратно. — Вам очень хочется, чтобы картина принадлежала кисти Хомера?
Кили сдвинула темные брови; на ее лбу проступила морщинка, в глубоко посаженных карих глазах отразилось замешательство.
— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
— Эта картина принадлежала к числу любимых произведений вашей тетушки? Это ваша любимая картина? Вы будете сильно разочарованы, если окажется, что ее написал не Хомер?
Кили быстро покосилась на Джуа. Та просто пожала плечами. На вопрос ответила Кили:
— Неподписанная картина всегда висела в малой гостиной, которая примыкала к бывшей спальне Изабель. Там она держала все свои самые любимые картины, поэтому я знаю, что она ей нравилась. Очевидно, у нее были сомнения в связи с двумя другими картинами, потому что их я нашла у нее в шкафу в спальне, когда мы с Задавакой проводили там инвентаризацию… — Кили смерила Джуа пламенным взглядом: — Кстати, за это с тебя причитается!
— Кого ты называешь Задавакой? — озадаченно спросила Джуа.
— Уилфреда Сеймура. — Кили произнесла имя так, словно бедняга Уилфред был злым волшебником, чье имя нельзя называть.
— Ты о Сорвиголове? — уточнил Каррик. Кили кивнула, и он негромко усмехнулся: — Он вовсе не заносчивый…
Сэди сразу же узнала упрямое выражение на лице Кили. Возможно, потому, что несколько раз видела такое же, когда смотрелась в зеркало.
— Очевидно, я увидела его с совершенно другой стороны!
— Кили, он по-настоящему крут, — не сдавался Каррик.
Сэди невольно подумала: еще очко в пользу Каррика за то, что так защищает друга.
— По этому вопросу нам придется согласиться или не согласиться, — парировала Кили.
Сэди посмотрела на Джуа и заметила, как та улыбается. Да, она понимала, о чем думает Джуа, потому что и Сэди иногда посещали такие мысли… иногда женщина слишком бурно возражает.
— Давайте поговорим о чем-нибудь, кроме раздражающих юристов. — Кили отмахнулась от темы Сорвиголовы Сеймура.
Сэди ей сочувствовала. Крайне неприятно, если тебя влечет к мужчине, к которому совсем не хочется — или ты не можешь себе позволить — испытывать влечения.
Джуа вернула всех к насущным задачам.
— Давайте внесем ясность. Мы обсуждаем картину, на которой изображена женщина афроамериканского происхождения с двумя детьми в поле, верно?
Сэди кивнула:
— Позвольте объяснить…
Она придвинула к себе айпад и откинула крышку. Включив гаджет, дождалась, пока установится связь с большим экраном у Каррика за спиной. Когда на экране появилась картина, Каррик подсел к Сэди, чтобы его фигура не загораживала клиенткам вид. Он тут же прижался к ней коленом, и Сэди забыла, о чем собиралась сказать. Она понимала: все ждут, когда она заговорит и скажет, как потратила свое очень дорогое время — за которое они платят, — но нет…
Мозг отказывался функционировать. Полностью остановился. Из-за отсутствия притока крови.
Полное отключение.
Сэди вздрогнула, когда Каррик заговорил, заполняя неловкую паузу:
— Итак, Сэди сейчас расскажет, что она обнаружила, и у вас будет более ясное представление о том, с чем мы имеем дело.
Сэди мысленно влепила себе пощечину, велела действовать по плану и делать дело. Но чтобы минимизировать возможность отвлечься, она встала и отошла от Мерфи и его завораживающих прикосновений.
* * *
— Значит, вы свяжетесь со мной, как только у вас будут новости?
— Я заключила контракт с «Мерфи интернэшнл», поэтому отчитываюсь перед ними, но, если Каррик не против того, чтобы я связалась с вами напрямую, с радостью так и поступлю.
— Кили, не вижу никаких препятствий к тому, чтобы Сэди так поступила.
Низкий голос Каррика Мерфи доносился до Джуа, которая стояла в коридоре за дверью конференц-зала. Мысленно она призвала Кили поторопиться. Джуа любила свою лучшую подругу и сводную сестру, но, черт побери, когда же она перестанет болтать? Джуа приехала на встречу прямо из аэропорта; ей предстояло приноровиться к разнице часовых поясов, она устала и проголодалась. Кили обещала как можно скорее завезти ее в Маунтон-Хаус.
Джуа с трудом подавляла зевоту. Сэди ей сразу понравилась; она высоко оценила ее профессиональный подход: Сэди, так сказать, стреляла с бедра.
Она не собиралась ни давать им ложных обещаний, ни разжигать в них ненужные надежды.
Джуа, которая всегда считала себя реалисткой с широко открытыми глазами, это нравилось.
Она покачивалась с пятки на носок, чувствуя, а такое бывало часто, что ее жизнь проходит как во сне. Хотя после смерти Изабель прошло уже много месяцев, ей по-прежнему не верилось, что она стала наследницей огромного состояния.
Наследство включало исторический дом в бостонском районе Бэк-Бэй, громадный портфель ценных бумаг, многочисленные банковские счета и коллекцию произведений искусства — одну из лучших в мире.
Кили — наследница по праву; она кровная родственница Изабель. А у Джуа таких связей в семье Маунтон-Мэтьюз не было. Она познакомилась с Изабель лишь в четырнадцать лет, когда благотворительница из Бостона посетила убежище, ставшее временным пристанищем для Джуа, которая убежала из последней приемной семьи.
На следующий день Джуа очутилась в Маунтон-Хаус вместе с эксцентричной Изабель и ее внучатой племянницей Кили. Впервые с десяти лет, когда попала в приемную семью, Джуа почувствовала себя любимой. Нет, лучше, чем любимой, — она почувствовала себя в безопасности.
И она всегда будет признательна Изабель за то, что та окружила ее теплом. Как же она скучала по старушке! Горе угрожало сбить ее с ног.
— Вы уверены, что Изабель ничего не говорила вам о том, где она приобрела картины? — спросила Сэди у Кили.
Что ж, Джуа придется подождать еще немного, пока можно будет лечь в постель.
— Я
