Виктория Даль - Ангел (ЛП)

Наклонив голову назад, девушка скакала на нём и всё ближе и ближе подходила к краю. Руками мужчина ухватился за бёдра Мелисанды и крепко сжал их, чтобы иметь возможность входить в неё, быстрее и сильнее. Она сосредоточилась на собственных пальцах, пока доставляла себе жёсткое и яростное удовольствие, когда он наполнял её собой снова и снова.

Билл шептал её имя. Говорил ей, как она красива. Признавался, что она для него всё. И в тот момент девушка всем и была. Даже в этом доме, в этой комнате, в этой постели, где брала деньги, чтобы позволять мужчинам делать с ней всё, что они хотели... сейчас, она была самой красивой.

Оргазм настиг её внезапно. Горячий поток застал врасплох. Мелисанда вскрикнула, лишь смутно осознавав, что Билл жёстче заработал бёдрами, и его собственный крик смешался с её. Лоно Мелисанды сжалось вокруг его члена. Её бедра дрожали. Всхлипы экстаза, в конце концов, притихли, но из глаз девушки полились слезы. Они бежали вниз по её лицу и капали на грудь, пока Билл не протянул руку и не наклонил её вниз, прижав ближе к себе.

– Ш-ш-ш... не плачь.

– Прости, – прошептала она, но поток слёз всё не прекращался.

– Не плачь.

Он поцеловал её в лоб и попытался вытереть слезы со щёк. Но, в конце концов, она уткнулась лицом в его шею и расплакалась, а Билл продолжил крепко удерживать её и позволял ей выплакаться.

Глава 3

* * *

После того, как утро они провели вместе, девушка уже знала, что он не вернётся ночью, но Мелисанда всё-таки почувствовала укол разочарования, когда осмотрела большую гостиную борделя и не обнаружила Билла, сидевшего на одном из стульев.

Большинство ночей девушки носили всё, что им заблагорассудится, но сегодня Мадам распорядилась, чтобы на празднике мужчины чувствовали себя уютно. Все, в том числе и Мелисанда, одели только своё нижнее бельё и корсеты, как будто были девочками, готовившимися к Рождественскому балу. Им даже выдали ленточки, чтобы повязать на шее. Мелисанда выбрала зелёную. Красная лента была слишком похожа на перерезанное горло.

Представления для мужчин были похожими в нескольких борделях, но этот публичный дом – обычное место общественного питания для торговцев. Именно поэтому она выбрала его. Он был чистым и простым, здесь не было богатых мужчин. Девушка потеряла ценность для состоятельных клиентов, поскольку уже не являлась девочкой. Она и сейчас оставалась маленькой, но подростком была ещё меньше, и мать, оправляя Мелисанду в богатые дома, наряжала её в костюмы школьницы или короткие платья, пока той не исполнилось шестнадцать, и она не стала, наконец, слишком развитой, чтобы и дальше обманывать мужчин.

Богатые «дяди» полагали, что могли иметь всё, что захотят. Так оно и было. Для них не существовало ничего запретного.

Она слышала, как в одном из лучших борделей города девушку расчленил лезвием владелец судоходной компании. Её тело было сброшено в какое-то болото. Мужчина не был наказан. Он уехал домой к своим детям и жене и, скорее всего, никогда и не вспоминал о том, что девочка теперь разлагалась в воде.

Торговцы могли не платить большие деньги за быстрый перепих, так как считали это обычной и весьма честной сделкой. Своего рода справедливым обменом.

Девушка только начала свой обход по комнате, растянув на лице пустую, ничего не означающую, дежурную улыбку, как вдруг женщина поймала её за локоть.

– Мадам, – Мелисанда ахнула от такой крепкой хватки.

– Я хочу свою долю с того клиента, которого ты принимала сегодня утром.

– Клиента? – девушка в замешательстве покачала головой.

– Ты обслуживала мужчину наверху.

– Но... он не платил мне. Мы ничем не занимались...

– О, у тебя появился возлюбленный, да? – усмехнулась женщина.

Когда её глаза сузились, бледная пудра, которой она пользовалась, подчеркнула морщины, которые по идее должна была скрыть.

– Нет, – ответила девушка, потому что не хотела, чтобы Мадам знала об этом.

Этот секрет принадлежал Мелисанде и только ей.

– Если бы это была благотворительная Рождественская акция, то я бы поблагодарила тебя, но твоё время – моё время, а я не даю бесплатных поездок. Ожидаю свою долю в конце вечера, так же, как и все остальные.

– Да, Мадам, – прошептала Мелисанда.

Она рассчитается из собственного кармана. День того стоил.

Когда Мадам ушла, Мелисанда потянулась, чтобы потрогать кулон на шее, уже инстинктивно, хотя прошло всего лишь несколько часов после того, как Билл подарил его. Но она, конечно же, сняла украшение. Даже если бы её не попросили завязать зелёную ленту, девушка бы никогда не надела кулон Билла на работу.

Она преодолела только полпути через комнату, когда незнакомец махнул ей подойти поближе. Он осмотрел её сверху донизу; от чего подергивались его седые усы, от одобрения или презрения – девушка не могла точно сказать. От него пахло сигарным дымом, он не спросил у неё имени и не назвал её «мисс». Мужчина просто встал и кивнул головой в сторону лестницы. И Мелисанда повела его.

Она хотела удержать Билла в памяти немного дольше. По крайней мере, в течение нескольких часов ей это удавалось. И сейчас её Рождество закончилось.

Незнакомец последовал за ней в комнату, и она легла для него на кровать. Всё было кончено в считанные минуты, но девушка поняла, что в действительности это не имело значения. Она всё ещё помнила ощущение, когда Билл находился в её теле. Этот же акт не имел ничего общего с тем, который она разделила с Биллом.

Мужчина оделся, оставил деньги, и всё закончилось.

Мелисанда тщательно вымылась. Пригладила волосы, затянула их шпильками и поправила тонкое белое бельё, которое надела. Когда она посмотрела на себя в зеркало, то увидела девушку с зелёной лентой на шее, а не с чёрной. Девушку, которая выглядела уставшей, а не счастливой. В отражении была другая, не она.

Мелисанда чувствовала себя такой отстранённой от происходящего вокруг, но, когда спустилась по лестнице, ей потребовалось мгновение, чтобы понять – Билл был там. Пока девушка наблюдала за ним, то чуть не пропустила следующую ступеньку и едва успела ухватиться за перила. Полчаса назад, она искала его, но теперь чувствовала себя иначе. Её смутил тот факт, что он был здесь.

Билл стоял возле двери, и в отличие от других мужчин в комнате, не держал в руке выпивку.

Его брови взметнулись, когда он поднял взгляд и увидел её. После недолгих колебаний, Билл подошёл к лестнице, держа шляпу в руках.

– Мы можем подняться наверх? – спросил он.

– Конечно.

Она должна была почувствовать себя счастливой? Грустной? Ей стоило устыдиться? Девушка понятия не имела. Но Билл знал, что утром она была такой же шлюхой, когда он покупал ей пряник. И сегодня днём, когда он взял её в постели. Ничего не изменилось. Тогда почему она чувствовала себя так странно?