Снегурочка для папы - Маша Брежнева
— Кира, — он просто называет меня по имени и протягивает руку, за которую я смело хватаюсь. — Кир, не переживай и не жалей ни о чем. Я же сказал уже, сегодня сделаю так, чтобы тебе все понравилось. Вообще все. И я не шутил.
Он зачем-то поправляет прядь волос, которая и без того хорошо лежит, заводит ее за ухо и за цепочку притягивает длинную сережку вперед, но я вообще не думаю об этом. Я думаю только о том, что кончиками пальцем он касается моей шеи, и мне это нравится. Да, мне это безумно нравится.
Видимо, он уже начал осуществлять озвученное.
Глава 5. Я знаю эту песню
Пафосное мероприятие. Пафосное, но красивое. Живая музыка, стильное новогоднее оформление, столы с именными табличками, приветственный фуршет. Мне даже немного не по себе находиться здесь, и я вновь ловлю себя на мысли, что рядом с Сашей чувствую себя спокойнее. Он словно идеально вписывается в эту картинку, а я прекрасно смотрюсь с ним.
— Тебе нравится? — спрашивает, замечая мой заинтересованный взгляд.
— Круто, да.
— Или тебе больше по душе домашние тусовки?
— К чему этот вопрос? — я не с претензией, а скорее, с некой издевкой обращаюсь.
— Для общего развития. Позвольте поухаживать за дамой, — прикалывается, улыбаясь, и протягивает бокал игристого, тогда как второй забирает себе. — Да будет веселье?
— Будет, — принимаю бокал и звонко отбиваю стеклом по стеклу.
Я вижу, как смотрят на меня, потому что я с ним. Конечно, на него смотрят абсолютно все девушки в зале, даже те, которые пришли со своими мужчинами. Просто по той чудесной причине, что не смотреть на Сашу нельзя. Он притягивает взгляды каким-то магнитом.
Не, ну представьте, взрослый мужик с сумасшедшей харизмой, в красивом строгом костюме, да еще и в антураже из новогодних елок.
Сказка, получается. Только можно принцессой буду я?
Девочки ненадолго утаскивают меня в фотозону, чтобы сделать общие фотки, но на самом деле — чтобы посплетничать о Саше. Ничего не говорю, не пытаюсь соврать, будто бы у нас уже есть отношения. Просто отмалчиваюсь и загадочно улыбаюсь, чем еще больше подогреваю интерес. Потом мы усаживаемся на свои места, начинает звенеть посуда, официанты снуют по залу, разнося порционные закуски, становится шумно и забавно. Такое многоголосие. Шеф торжественно награждает сотрудников, особенно отличившихся в уходящем году, дарит им что-то, жмет руки. Долго вещает о том, какие мы молодцы, хотя для этого был придуман целый бизнес-завтрак на следующий день. Наконец, звучит тост, и публика заметно веселеет.
Банкет разбавляют награждения от спонсоров и даже развлекушки с розыгрышем призов. Градус официоза понижается с повышением общего градуса у публики, и вот уже великие менеджеры зажигают под каверы на то, что каждый день слушают в офисе, а особенно «горячие» товарищи на спор открывают шампанское ножом.
Мне тоже хорошо. После какого-то по счету бокала я ловлю общее состояние своих коллег и сама не замечаю, как оказываюсь чуть ли не в центре толпы и прекрасно отплясываю, забыв о высоких каблуках. И Саша неожиданно оказывается рядом. Конечно, он не танцует, но наблюдает. Следит за мной и заставляет меня только еще больше улыбаться и самозабвенно двигаться под музыку.
Боже, артисты зачем-то начинают наигрывать какой-то медляк, и меня чуть ли не мгновенно прижимают к себе. Без спроса. Просто раз — и всё. Теперь я танцую с ним, двигаясь плавно и не спеша. Его руки на талии или даже чуть ниже — вялая попытка контролировать ситуацию заканчивается, не начавшись.
Саша молчит. Он просто обнимает меня и мерно качает в такт. А, ну конечно, я знаю эту песню, и хлопья снова летят наверх. Сколько людей вокруг? Я не помню. Их нет. Есть только мы вдвоем. Плевать, почему и зачем, и плевать, что будет завтра. Сейчас я танцую с ним медляк, и сердце скачет как после марафона.
Вечер выходит долгим, и каблуки успевают натереть мне ноги. К концу капризничаю как маленький ребенок и умоляю разрешить мне пойти босиком, но Саша останься адекватным и не дает мне этого сделать. Мы едем в лифте молча, стоя по разным сторонам, и смотрим друг на друга, словно сейчас видим впервые. Мне кажется, у меня уже все выветрилось, хотя в голове слегка шумит. Я долго роюсь в сумочке, пытаясь отыскать ключ-карту, а Саша все это время стоит у меня за спиной. И обнимает за талию! Как будто так и должно быть. Как будто нет в этом ничего странного. И если бы сейчас меня спросили, какое у меня новогоднее желание, я бы сказала, не раздумывая: поцеловать его.
Меня чуть-чуть пошатывает, когда в коридоре номера я развязываю туфли, но потом я с блаженством опускаю уставшие ноги в мягкие тапочки. Пока я сижу и рефлексирую, Саша быстро отправляется в ванную. Реально быстро, ведь парни всегда делают это шустрее. Потом приходит и моя очередь, я выуживаю рубашку из сумки и прямо так, в платье, ухожу умываться. Стираю макияж, чищу зубы. Переодеваюсь. Впервые думаю о том, что стоило выбрать какую-нибудь домашнюю пижаму поскромнее, с енотами или лисичками, а не атласный трындец с черным кружевом. Но мозгов видимо с возрастом больше не стало. Платье и косметичку оставляю прямо в ванной, завтра, хотя уже и сегодня, буду сумку собирать.
Смело, насколько могу, шагаю в комнату.
Да, на мне просто ночная сорочка. Да, она с кружевом, но он вообще-то уже видел меня в купальнике, и чем его удивишь?
Но нет. Удивлен. Смотрит на меня так странно, хотя… ничего странного. Как надо, так и смотрит.
А потом щелкает выключателем, и в номере резко темнеет. Дневная сказка закончилась. Я медленно и почти на полупальцах подхожу к окну — единственному источнику света в этом пространстве, а Саша снова становится за моей спиной.
— Скажи, это нормально так делать? У меня ведь не железные нервы. Я не могу держать себя в руках, — очень тихо, но с прямым посылом говорит мне.
— Так не держи, — отвечаю быстрее, чем думаю.
Дневная сказка закончилась. А будет ли ночная?
Разрешаю делать все, на что он решится. В конце концов, мы взрослые люди, мы свободны в своих решениях, мы свободны по жизни, кто
