Упрямое сердце (СИ) - Lana Grech
Удивлённо приподняв бровь, пожурил:
― Мать разбудишь, так хлопая дверьми
― Мама, уехала сегодня утром на море, вместе со своей сестрой и её семейством.
― Так ты осталась теперь одна без присмотра, ― ляпнул в шутку
― Ну, у меня же есть…, — осеклась, но спохватившись, продолжила, ― есть ты, мой лучший друг.
Я лишь только хмыкнул на такое её заявление.
― Эм, ты голодный? Я всё равно собиралась готовить ужин для себя, так может поужинаешь со мной? ― сбивчиво тараторила она
Просто кивнул. Предполагая, что слова здесь были излишни. Скинул туфли, аккуратно поставив в ящик с обувью и в носках последовал за ней, но, в этот раз уже на кухню. Просто дежавю какое — то. Помыв по дороге руки в ванной, вошёл на кухню в самый разгар процесса готовки, что подтверждалось стремительным передвижением Иришки по кухне.
Незаметно юркнув в закуток возле окна, поспешил предложить свою помощь с процессом нарезки овощей видимо для соуса, потому что в длинной кастрюле варились спагетти, брошенные туда ещё при моём появлении в дверях кухни.
Вот сижу, смотрю, на девушку своей мечты, которая является девушкой моего брата. Заколдованный круг какой — то получается. И вот сидя на табуретке, любуюсь чужой девушкой, не чувствуя ни грамма угрызения совести, словно, всё это правильно и именно так и должно быть.
Только беспокойство где — то глубоко засевшее во мне не даёт полностью расслабиться и запечатлеть в своей памяти образ желанной мною особы. Жду, как моряк в преддверии шторма на корабле, так и я, только восседая на табурете у кухонного стола.
Ужин проходил в молчании, фоном служило лишь включенное тихо радио. Внезапно, Иришка, отодвинув полупустую тарелку, подтолкнула в мою сторону свой мобильник с включённым экраном, а там сообщение, читая которое уже во второй раз поражался подлости моего брата.
Вопрос напрашивался сам собой: "и, что теперь? Каких действий с моей стороны она ожидает?" Если хорошенько вдарить Мартину, так только за один его этот гнусный поступок, так я с пребольшим удовольствием разомну свои кулаки и даже объяснять не стану, за что он получил. А должен ли я вмешиваться в их отношения? Вот этот вопрос, заданный самому себе, был сейчас по важности на первом месте.
Оторвавшись от созерцания уже давно потухшего экрана телефона, поднял на неё глаза. Она сидела, поджав губы наблюдала за мной, ожидая хоть какой — нибудь реакции с моей стороны на всё происходящее.
Не выдержав моего молчания, вскочила и принялась убирать со стола грязную посуду. Я же в это самое время пытался заставить мозг уложить слова, мечущиеся в моей голове в конкретный вопрос. На языке вертелся лишь один единственный вопрос, от которого тогда уже будет зависеть череда моих дальнейших действий.
глава девятая
Рэймонд
Поднявшись из-за стола, собрался задать уже сформулированный вопрос, как она резко подскочила ко мне и схватив за полы рубашки в районе груди попыталась встряхнуть меня со словами:
― Ну, скажи же уже хоть что-нибудь. Не молчи, слышишь! ― истерические нотки стали проскальзывать в её голосе
"Ну, здравствуй истерика, мы тебя заждались", ― скользнула мысль, когда прижимал её к себе, не давая возможности, продолжить начатое.
― Ирина, прекрати истерить и послушай меня, ― стараясь говорить с ней, более мягким и спокойным тоном
Она подняла голову, уставившись на меня заплаканными глазами, выдала:
— Ты знал, да? Конечно же знал! Вы всегда в курсе дел друг друга.
― Не знал и не всегда мы в курсе дел друг друга
― Ты, ты такой же, как он! Весело было потешаться над влюблённой дурочкой?
Её слова меня сильно задели за живое, разозлившись, схватил за волосы, фиксируя рукой затылок и впиваясь требовательным поцелуем в её приоткрытые от неожиданности губы, не позволяя отстраниться. Когда слегка поостыл отпустил её, бросив ледяным голосом:
― Если бы я действительно был таким, как мой брат, то не церемонился бы сейчас с тобой ограничиваясь лишь одним поцелуем, так что не смей нас сравнивать!
Резко развернулся и покинул кухню, а затем и квартиру своей сокурсницы.
Вышел на улицу, вдохнув полной грудью летнего воздуха, давая своей злости сойти на нет. Уже почти потеряв из вида Иришкин подъезд, услышал, как чей — то знакомый голос зовёт меня прерывая свой зов всхлипами.
Нет, я конечно обижен на неё, но всё — таки не бесчувственный чурбан, чтобы не понять, проветрив голову, что, те слова она сказала от обиды, пытаясь таким образом уменьшить боль от такого эгоистичного и подлого поступка, человека в которого была влюблена. Ускорил шаг, определяя на слух где именно сейчас Ирина, во дворе её многоэтажки фонари слабо освещают территорию.
Вот меня позвали по имени в очередной раз, и я отозвался:
— Я здесь.
Всего миг, прошёл со времени моего ответа, и вот растрёпанное, зарёванное нечто в домашних тапочках, виснет у меня на шее.
Уголки губ невольно поползли вверх, от такой картины. Спасибо полумраку, который скрывал мою улыбку и нас от посторонних глаз.
Она бормотала мне в ухо какие — то слова, значение которых можно было с трудом разобрать из-за её невнятной речи, вперемешку со всхлипами. Подхватив своё горе луковое на руки, пошагал прямиком к распахнутым настежь дверям подъезда.
Забыв напрочь про существование лифта, нёс своё тихонько, но всё ещё хныкающее сокровище на третий этаж. Удивлению моему не было предела, когда увидел брошенной открытую дверь в квартиру.
"Совсем безбашенная", ― пронеслось в голове
Толкнул бедром приоткрытую дверь в её комнату и осторожно уложил на кровать. Попытался отстранится, но её мёртвая хватка не оставляла мне ни единого шанса ретироваться. Я конечно мог применить грубую мужскую силу, но зачем…
Так что сдался, как говориться на милость сильнейшего и улёгся рядом с ней на одной кровати. Иришка, почувствовав, что больше не пытаюсь от неё избавиться, прильнула вплотную к моему боку и утерев оставшиеся слёзы тыльной стороной своей ладони, вернула её в исходное положение: на мою шею.
Шмыгая носом где — то в районе ключицы, совсем затихла. Спустя некоторое время в комнате послышалось её спокойное размеренное дыхание.
Осторожно, чтобы не потревожить хрупкий сон убрал руки с моей шеи и крепко прижав к себе устроил её голову на своём плече. Прикрыл глаза, наслаждаясь неожиданно ставшей реальностью мечтой, погрузился в сон.
глава десятая
