Личное дело майора Воскресенского - Екатерина Аверина
— Есть хочу. С утра только кофе успел выпить, — равнодушно отвечает Максим.
Хочется спросить, а при чем здесь я? Но убедительный мужской запах природной силы и уверенности в себе заставляет подчиняться и молчать. Я понимаю, что он совсем не прост. Хочет казаться расслабленным и легким, чтобы между нами не было такого явного напряжения. Макс не горит желанием быть нянькой при невесте своего… Кого?
— Максим, а вы с Зарецким давно знакомы? — решаю зайти издалека.
— Всю жизнь, — кривится он, сворачивая на парковку итальянского ресторана. — Это не тайна. Влад — мой двоюродный брат.
— Вы совсем не похожи, — отстегиваю свой ремень безопасности.
— Отлично. Идем. Когда я голодный, я очень нервный.
Ставит машину на сигнализацию, сгибает руку в локте, подставляя мне, чтобы ухватилась. Смущенно цепляюсь за его куртку. Он скользит взглядом по моим пальцам. Они непроизвольно сжимают плотную ткань его верхней одежды. Тут же расслабляю их. Макс молча улыбается.
Сам выбирает столик у окна, сам делает заказ на двоих и все время так на меня смотрит, что внутри все горит. Зачем он это делает? Ему нравится меня смущать? На меня впервые так смотрит мужчина, что я пылаю и плавлюсь от наглости, прямоты и даже легкого пренебрежения.
Ковыряюсь вилкой в своей тарелке. Жду, пока Макс с удовольствием съест свой обед.
— Спрашивай, — он берет в руки чашку кофе.
— Как мне себя вести с… Владом? — решаю, что надо привыкать называть его по имени.
— Ты должна быть идеальной, покорной, умной. Говорить, когда разрешат. Носить то, что он для тебя выберет. Изображать неземную любовь на людях. Стало легче? — цинично усмехается Максим. — Не помню, говорил я или нет, но повторюсь, хуже точно не будет. Мой брат — коллекционер. Ты — новый экспонат его коллекции. У тебя будет отдельная спальня и гардероб. Персональные стилисты, массажисты, бессрочный абонемент в лучший спа-салон и самый дорогой фитнес-зал. Даже диетолог. Он очень бережно относится к своим вещам, — челюсть Воскресенского ходит ходуном от резкой смены настроения.
— А… — мне неудобно у него спросить о главном. От остальной информации охватывает шок. Тело вытягивается в струну, в груди что-то замерзает.
— «А», — передразнивает Макс. — У вас тоже будет. Куда же без этого в супружеской жизни. Не переживай. Зарецкий и там научит тебя быть для него идеальной. Моя задача — охрана и сопровождение. Скажу тебе честно, моя роль меня не устраивает, но мне стало так жалко тебя, что я уступил брату немного своего времени.
Последние слова задевают еще сильнее. Жалость? Значит вот что я у него вызываю!
— Если вопросов больше нет, и ты наелась, поехали. Я отвезу тебя домой. У меня еще море своих дел сегодня, — он встает из-за стола.
Вот как так? Я совершенно не могу уловить, какой этот мужчина настоящий. Нахально-обаятельный «кот» или циничный гад? А, может, все это вместе.
До дома доехали молча. Он сдал меня в руки сестре. Сказал, чтобы нигде сегодня больше не шастала, и уехал по своим важным делам.
— От Зарецкого приезжал курьер, — радостно подпрыгивает Дана.
Захожу в нашу с ней спальню. Возле кровати и на ней лежат красивые картонные коробки. Как там говорил Воскресенский? Идеальные? Так вот они идеальные, черт возьми! Все в одном стиле, в одном цвете. На каждой завязан прозрачный бант и узел везде тоже одинаковый.
— Мамочка, — сажусь прямо на пол, готовая разрыдаться в панике. — Во что я вляпалась?
Глава 8
Юна
К коробкам прикасаться не хочется, но я все же складываю их в стопку у стены, чтобы освободить кровать и проход.
— И что? Даже не заглянешь внутрь? — с любопытством смотрит на них Дана.
— Не интересно, — жму плечами. — И вообще, мне заниматься надо, а потом на танцы.
— Тебе же запретили, — напоминает она.
— Танцы? Нет. Их мне никто не запрещал. Мне сказали, чтобы не шлялась по ночам. Так я и не собираюсь. Доеду до ДК, после репетиции сразу обратно. У нас, между прочим, отчетный концерт скоро. Там будут потенциальные спонсоры и преподаватели из театрального института. Вдруг в этом году у меня получится поступить?
— Наивная, — вздыхает сестра. — В прошлом году не взяли. Что изменилось?
— Я изменилась, — поднимаю выше подбородок.
На кухне накидываю в тарелку всякой ерунды из холодильника и сажусь за учебники. Дана лисой ходит вокруг меня в надежде, что я сжалюсь и открою подарки. Через два часа это начинает дико раздражать. Я совершенно не могу сосредоточиться из-за нее.
— Да открой ты их сама и посмотри, только уйди отсюда, — прошу ее.
— Спасибо! — Она чмокнула меня в щеку и сбежала.
— Ну и кто тут у нас сегодня старшая сестра? — кричу ей вслед, но Дана уже ничего не слышит кроме шуршания хрустящей упаковочной бумаги.
Кое-как закончила с домашним заданием, быстро собралась. До маршрутки пришлось немного пробежаться. Ввалилась в нее взъерошенная, в расстегнутой куртке и перекошенном газовом шарфе. Идеальная невеста для олигарха, ничего не скажешь.
Забилась в угол, чтобы меня не пихали локтями. Смотрю на свое отражение в грязном заднем стекле и улыбаюсь. Так хорошо и совсем не хочется расставаться с этой жизнью. Странная я, наверное. Только между душной переполненной маршруткой и лимузином я, пожалуй, выберу первый вариант, потому что это моя маленькая личная свобода.
Телефон в боковом кармашке рюкзака вздрагивает от звонка. Неизвестный номер. Сбрасываю, потому что бесконечный спам замучил уже.
