Ласковое противостояние султану - Энни Уэст
- Три… - Он замолчал, бросив взгляд на ее приоткрытые губы, затем посмотрел прямо в глаза. - Вы подпишете контракт о согласии на эти условия и будете регулярно со мной встречаться для обсуждения того, как идет работа. Эта ваша книга будет предметом моего личного интереса.
Жаки сглотнула.
- Конечно. Не нужно угрожать мне, чтобы прояснить свою позицию.
- Угрожать? - Султан вскинул брови. - Я просто напоминаю вам, что пока вы в моем доме и моей стране, мое слово - закон.
- Я все поняла.
Секунду Жаки стояла не двигаясь. Потом резко нагнулась, своим весом заставляя его руку опуститься, выбивая мужчину из равновесия. Поворот, рывок, и она свободна; еще одно быстрое движение, когда он потянулся к тому, что принял за ее падающее тело, и теперь уже она держала его.
Жаки ухмыльнулась, заметив удивление в его угольно-черных глазах. Вдруг, впервые за несколько месяцев, она ощутила себя сильной и уверенной.
- Я надеюсь, и вам понятно, ваше высочество, что я не позволю себя запугивать.
- Постараюсь это запомнить, мисс Флэтчер.
Глава 4
- Она тоже в твоем списке потенциальных невест? - прошептала бабушка Асиму, стоя рядом с ним, прощаясь с гостями после официального приема.
Он напрягся.
- Я рассматриваю разные варианты, - сказал он, наблюдая, как упомянутая девушка уходит вместе с родителями.
- Она миленькая, - прошептала бабушка. - И очень хорошо воспитана.
Настолько хорошо воспитана, что глупо замолкла, когда Асим начал задавать вопросы, на которые можно было ответить только «да» или «нет».
Султан взглянул на кучку людей, поглощенных беседой настолько, что не заметили, как закончился прием. В центре виднелась уже знакомая рыжевато-коричневая голова. Жаклин Флэтчер кивала в ответ на то, что говорил один из самых известных адвокатов страны. Даже отсюда он видел сияние ее ярких глаз.
Он ухмыльнулся, вспомнив, что она была какой угодно, но не послушной. И она определенно настроена завести семью.
Пораженный, Асим повернулся посмотреть на бабушку, лишь потом поняв, что та говорила не о только что ушедшей девушке.
- Это большой плюс, - тихо говорила она. - Раз уж ты хочешь наследников. Ты знал, что она работает волонтером в детской больнице? Она обожает детей.
- Я заметил, - девушка оживилась лишь в тот момент, когда заговорила о детях в больнице и, краснея, о своих мечтах о большой семье.
- Ее мама говорит, что она отлично готовит. Я думаю, она станет отличной хозяйкой.
Асим приподнял бровь и взглянул на бабушку:
- К чему такая реклама?
- Я просто называю положительные качества Жаки. Почему ты такой раздраженный?
Асим нахмурился и пожал плечами. И правда, чем он был так недоволен? Этот вечер был специально организован так, чтобы он мог узнать потенциальную невесту в такой обстановке, которая не раскрыла бы его намерений.
- Прости. Я думал, что знаю, чего хочу, но теперь начинаю сомневаться.
Она кивнула:
- Мужчинам вроде тебя нужно что-то большее, чем миленькая серая мышка, Асим, даже если она богиня домашнего очага. Тебе нужна настоящая женщина.
Он понял, что снова смотрит на Жаклин Флэтчер.
Она даже не попыталась одеться по-особенному, чтобы показать свои прелести. Этот темный костюм был бы кстати на деловой встрече, но не сегодня, когда все женщины были в длинных платьях. Так в чем же ее прелесть?!
- Позвольте мне проводить вас до комнаты. - Этот глубокий голос был таким же насыщенным и соблазнительным, как густой арабский кофе, подслащенный диким медом, который был местным деликатесом.
Жаки обернулась и обнаружила султана позади себя. Ее пульс забился сильнее, а по телу прошла странная дрожь. Она была так занята, желая доброй ночи всем новым знакомым, что не заметила, как он приблизился к ней.
Весь вечер Жаки соблюдала дистанцию, хотя он постоянно привлекал ее внимание. На голову выше всей разодетой толпы, он выглядел величественно в светлых штанах и тунике медно-золотого цвета. В этот раз тюрбан был черным.
Рядом с ним Жаки чувствовала себя серым воробушком. На секунду она пожалела, что в ее чемодане нет чего-то женственного и сексуального, пока реальность не разрушила эти мечты.
- Ваше высочество, спасибо за приглашение на сегодняшний прием. У вас очень интересные гости.
Взгляд его темных глаз был непроницаемым. Она должна была уже к этому привыкнуть. Жаки видела его каждый день в его офисе, когда он подвергал ее двадцатиминутной пытке вопросами и ответами, более суровой, чем любой допрос редактора.
- Вечер окончен.
Жаки осмотрелась и поняла, что он прав. Последние гости уже ушли.
- Тогда я скажу доброй ночи и вам, ваше высочество. Еще раз спасибо.
- Рад, что вы хорошо провели время.
Он встал на ступеньку выше ее, и она снова осознала его могущественность. Они свернули в широкий коридор, подальше от мраморных и позолоченных общих комнат.
- Нет, правда, вам вовсе не нужно провожать меня до двери.
- Мне все равно по пути. - Он жестом пригласил ее пройти впереди него под каменным арочным проходом.
Жаки неохотно прошла вперед. Эти короткие ежедневные допросы и так достаточно расстраивали.
Прогулка с ним по пустым коридорам слишком сильно напоминала о той первой ночи, когда он увидел ее голой и такой уязвимой.
«Или это все потому, что ты слишком сильно воспринимаешь его как мужчину. Горячего, сексуального мужчину».
Он протянул руку и взял ее за локоть, когда Жаки споткнулась.
- Я в порядке. - Жаклин попыталась вырвать руку, но поняла, что не может.
Уши Жаки покраснели, когда женщина опознала реакцию своего тела. Возбуждение.
Вот уже несколько дней Жаки концентрировалась на работе, проводя интервью с леди Ранней и изучая документы. Она подходила к отчетам для своего титулованного хозяина по-деловому. Но в темноте своей одинокой комнаты она каждую ночь ощущала прилив жара при одном лишь воспоминании о нем.
Ее дыхание ускорилось.
- Простите меня, мисс Флэтчер. Я понимаю, что вы не просили об этом. - Его губы сложились в кривую ухмылку.
Жаки понадобилось время, чтобы осознать, что это отсылка к ее дерзкому заявлению, что, если она захочет, чтобы он ее коснулся, она сама попросит об этом.
Вдруг Жаки вспомнила тепло его кожи в первую ночь.
- Мне нужно идти. Завтра будет тяжелый день.
Жаки свернула в другой коридор, и он, разъяренный, пошел
