Кэролайн Кросс - Волшебное преображение
С самого начала между ними ничего не могло быть. Слишком много лет она жила, как листок в бурном потоке, повинуясь течению, приставая к случайным берегам, минуя жизненные пороги и позволяя незначительному и мелочному обозначать ее путь.
Теперь легкость бытия закончилась, и, нравится ей или нет, нужно научиться держаться на плаву даже в самых, казалось, безвыходных ситуациях.
Мэллори пристально вглядывалась в дома за окном, которые с каждым кварталом становились все мрачнее и беднее, когда внезапно в мозгу созрело решение: она не станет тратить деньги Ивана на туфли от знаменитого дизайнера, на дорогостоящую поездку или на посещение салона красоты. Впервые с тех пор как она покинула отель «Плаза» и начала жизнь работающей девушки из латинского квартала без друзей и постоянной крыши над головой, Мэллори могла вздохнуть спокойно: судьба смилостивилась и дала ей передышку.
И она не собирается пустить деньги по ветру. Она заплатит за аренду квартиры, за телефон и купит кое-какие продукты впрок, а остальное отложит на «черный день».
Неожиданно свалившееся на голову маленькое наследство означало, что фортуна наконец-то улыбнулась и ей. Завтра она купит газеты, просмотрит объявления о найме и присоединится к дружному строю соискателей прожиточного минимума.
Стриптезерша. Сиделка больному. Официантка и уборщица в ночном кафе.
Отличная перспектива, мрачно размышляла Мэллори неделю спустя, выходя из автобуса.
Она потуже затянула пояс пальто — снег начал падать час назад, ветер холодный и злющий пронизывал насквозь — и направилась к дому, поджимая пальцы в ботиночках на тоненькой подошве и кляня себя за то, что не надела сапоги, когда вышла на очередные поиски работы.
Раннее утро было теплое и солнечное и подходило к ее приподнятому настроению, в кармане лежал список из шести адресов. Двенадцать часов спустя после восьми автобусных пересадок, бесконечных минут ожидания, натянутых улыбок, разговоров и просьб стало понятно, что приличной работы ей не видать.
Либо зарплату обещали такую крошечную, что ее едва хватило бы, чтобы заплатить за аренду или купить самую непритязательную еду, либо требования сексуально дышать в трубку и раздеваться перед незнакомцами не устраивали ее саму. Впрочем, похоже, только на такую работу ей и приходилось рассчитывать. Как глупо и недальновидно она вела себя, устроив скандал в ресторане «У Аннабел». Конечно, неспособность найти нормального работодателя ввергала ее в уныние, но все-таки стоило благодарить судьбу: если бы не деньги внезапно умершего родственника, сейчас она ночевала бы где-нибудь под мостом.
Ноги замерзли и едва несли ее окоченевшее тело по темной пустынной улице, а при мысли, что сегодня опять придется ужинать неаппетитными полуфабрикатами в одиночестве, сводило желудок…
— Ну и ну, смотрите, что за кошечку сюда занесло.
Она резко подняла голову и уставилась на высокую фигуру, вырисовывающуюся на фоне мрачной стены. Сердце подскочило и затрепетало от страха в области горла. Незнакомец перегородил ей дорогу.
Время превратилось в тягучую патоку, в то время как ее мысли мчались со скоростью света. Бежать! Сейчас я умру. Боже, голос кажется знакомым…
Мужчина сделал шаг вперед, косой луч от фонаря упал на его лицо, и она поняла, что снова может дышать.
— С ума сошел? — Воздух ворвался в ее легкие, в груди закололо. Она не думала, а действовала: подлетела к Габриэлю и ударила его кулаком в грудь. — Что за дурацкие шуточки! Ты до смерти меня напугал!
— И отлично. — Его теплые пальцы обхватили ее запястья. — Тебе следует один раз испугаться как следует! — Даже в темноте было заметно, что он усмехается. — Что ты, черт возьми, делаешь на улице в такой поздний час?
— Минуту на размышление, пожалуйста. О, знаю: я здесь живу!
Гейб подтянул девушку ближе к себе, хотя она и пыталась вырваться.
— Недолго ты протянешь, если будешь шататься по темным улицам, с головой, втянутой в плечи, как у маленькой испуганной мышки. Господи, Мэллори! Где твой здравый смысл? Разве ты не знаешь, что проявление слабости в таких кварталах, как твой, означает приглашение к разбою или еще того хуже?
— Ты имеешь в виду, что мне придется защищаться от кого-нибудь?
Он наклонился к ее лицу, и она почувствовала теплоту его дыхания на своей замерзшей коже.
— Поверь мне, милая, если бы этот кто-то обладал моими навыками, твоя защита ничего не стоила бы.
Тон его слов приятно, щекотал нервы, а вид красиво очерченных губ, двигающихся в нескольких дюймах от ее рта, вызывали в ней непонятную истому. Мэллори вспыхнула, горло ее сжалось, и, вероятно, она бы объяснила себе это как реакцию на схватку между, ними, но не могла, чувствуя, что где-то внутри вспыхивает желание…
— Черт, да ты дрожишь. — Он резко отпустил девушку, снял с себя пальто и накинул ей на плечи. — Пойдем, тебе нужно согреться.
Мэллори подумала о своей квартирке, и мысль о том, чтобы остаться с ним наедине в тесном интимном пространстве, напугала ее.
— Со мной все в порядке. Правда. Можешь приберечь свою заботу для кого-нибудь другого, потому что я не приглашаю тебя…
— И не надо. Моя машина прямо здесь.
— Что? — Девушка пыталась бороться, пока он отпирал дверь своего черного внедорожника, но широкое пальто мешало двигаться. — Нет, Габриэль. Я понимаю, почему ты стараешься контролировать мою жизнь, но у меня сегодня был очень трудный день.
— Нам надо поговорить. — Гейб открыл дверь и положил руку на крышу машины, осторожно подсаживая девушку на сиденье. — Поэтому или мы пойдем к тебе, где останемся наедине, или поедем в какой-нибудь хороший ресторан. Решай.
В конце концов, у нее просто не нашлось аргументов — было ясно, что иначе он никуда не уйдет.
— Ладно, я выбираю ресторан. — Мэллори разрешила ему помочь себе сесть в машину. — И, пожалуйста, давай не затягивать переговоры.
Он промолчал, только захлопнул дверь.
Всего через пять минут они очутились в другом мире: веселый колокольчик над дверьми, возвещающий о приходе долгожданных посетителей, плотные занавеси на окнах и восхитительный аромат, доносившийся с кухни.
— Голодна? — спросил Гейб, когда к ним подошла официантка с блокнотом.
Мэллори пожала плечами, не обращая внимания на призывно завывающий желудок.
— Не очень. — Ужин в городе не вписывался в ее бюджет. Особенно не в тот день, когда дома есть еда, а в кошельке двадцать долларов, рассчитанные до конца недели.
Гейб некоторое время внимательно изучал девушку, затем повернулся к официантке:
