Джуд Деверо - Мне просто любопытно
– Прошу прощения за то, что без спроса зашла к вам в кабинет. Я не ожидала вас там застать, думала, вы предлагаете руку и сердце очередной невесте.
С независимым видом, высоко держа голову, она направилась мимо него к дверям.
– Вы не слишком меня жалуете, верно?
Карен обернулась и посмотрела в его глаза; темные, обрамленные пушистыми ресницами, они сводили с ума всех здешних женщин. Но они не могли растопить сердце Карен, потому что она помнила другие глаза: мокрые от слез глаза его жертв.
– Это я печатала три ваших последних брачных контракта. Мне известна ваша подлинная сущность. Он определенно смутился.
– Но я думал, мисс Грэшем…
– Не сомневайтесь, мисс Грэшем умеет беречь свой маникюр.
С этими словами Карен повернула к лифтам. Но Таггерт схватил ее за руку.
Карен вздрогнула. Что все-таки она знала об этом человеке? Ничего. И вновь они были одни на этаже. Даже если она закричит, ее никто не услышит.
Взглянув ей в лицо, Макаллистер нахмурился и выпустил ее руку.
– Уверяю вас, миссис Лоуренс, я не причиню вам никакого вреда.
– Откуда вы знаете мое имя? Он улыбаясь смотрел на нее.
– Когда вы ушли, я навел кое-какие справки.
– Вы шпионили за мной? – ужаснулась Карен.
– Мне просто любопытно. Как-никак я застал вас у себя в кабинете.
Карен сделала шаг в сторону лифта, и он снова взял ее за руку.
– Подождите, миссис Лоуренс, я хочу предложить вам работу на рождественские праздники.
Он стоял слишком близко, глядя на нее с высоты своего роста, и Карен с ненавистью ткнула пальцем в кнопку.
– И какую же вы хотите предложить мне работу? Может, вы хотите предложить мне выйти за вас замуж?
– Вы недалеки от истины, – сказал он, оглядывая ее с головы до ног и затем повторяя осмотр в обратном направлении.
Карен снова с силой ударила по кнопке и удивилась, что от такого удара кнопка не ушла в стену.
– Я не собираюсь ухаживать за вами, миссис Лоуренс. Я предлагаю вам работу на законных основаниях. Подчеркиваю: хорошо оплачиваемую работу.
Карен нажимала на кнопку и не отрывала глаз от табло над дверью лифта. Оба лифта застряли на этаже, где происходила вечеринка.
– Я обнаружил, что вы работали два последних Рождества, когда все остальные секретарши отказались. Я также узнал, что вас прозвали Железной леди, потому что вы степлером пришили к столу галстук мужчины, который слишком низко наклонился к вам, приглашая поужинать.
Карен сильно покраснела и не смотрела на Таггерта.
– Миссис Лоуренс, – продолжал Таггерт, будто превозмогая себя, – какого бы мнения вы обо мне ни были, вы никогда не слышали, чтобы я делал неприличные предложения работающим у меня женщинам. Я предлагаю вам работу, возможно, несколько необычную, но только работу и больше ничего. Приношу извинения, если каким-то образом я создал у вас впечатление, что мне надо что-то еще.
С этими словами Таггерт направился по коридору в свой кабинет.
Один лифт, не останавливаясь на девятом, спустился прямо с двенадцатого на первый этаж. Карен невольно обернулась, чтобы посмотреть на удаляющуюся спину Макаллистера Таггерта, и вдруг представила себе свой пустой дом и маленькую елочку с жалкой горкой подарков под ней. Что бы она ни думала о Таггерте и женщинах в его жизни, здесь, на работе, он всегда был безупречен. И как ни старались некоторые местные женщины свернуть его с пути истинного, не было случая, чтобы он поддался. Два года назад, когда одна из секретарш стала утверждать, что он делал ей авансы, все так дружно потешались над ней, что через три недели она подыскала себе работу в другом месте.
Карен пустилась вслед за Таггертом и, нагнав его, со вздохом сказала:
– Хорошо, рассказывайте, что там у вас. Через десять минут Карен уже сидела у горящего камина в прекрасном кабинете Таггерта, и пламя освещало розовым светом стол, заставленный вкусными вещами и запотевшими бутылками шампанского. Сначала Карен решила не поддаваться соблазну, но, подумав о том, как изумится Энн, услышав, что она ела омара и пила шампанское со своим начальником, потихоньку принялась за еду.
Пока Карен ела и пила, Таггерт приступил к рассказу:
– Насколько я понимаю, вы уже знаете о Лизе.
– Вы имеете в виду ту рыжеволосую женщину?
– Да… именно рыжеволосую. – Он снова наполнил шампанским ее бокал. Через два дня, двадцать четвертого декабря, мы с Лизой приглашены к моему близкому другу на грандиозную свадьбу с участием шести сотен гостей со всех уголков мира. Мой друг живет в Виргинии.
Таггерт замолчал, глядя на Карен.
– И что же? – наконец не выдержала она. – Для чего я вам понадобилась?
Чтобы напечатать брачный контракт для вашего друга?
Макаллистер намазал крекер паштетом из гусиной печенки и протянул его Карен.
– У меня больше нет невесты, – сказал он. Карен отпила немного шампанского и взяла крекер.
– Простите мое невежество, но я не понимаю, какое я имею к этому отношение.
– Вам подойдет платье Лизы.
Может быть, потому, что от шампанского у нее снова закружилась голова, Карен не сразу ухватила идею, но когда поняла, невольно рассмеялась:
– Вы хотите, чтобы я представилась вашей невестой и была подружкой на свадьбе женщины, которую никогда не видела и которая не знает меня?
– Вы угадали.
– А теперь скажите: сколько вот таких бутылок вы уже выпили?
– Я не пьян и совершенно серьезен. Хотите послушать продолжение?
Разум шептал Карен, что ей следует немедля отправляться домой, бежать подальше от этого безумца, но что ожидало ее дома? У нее не было даже кошки, которую можно погладить.
– Не знаю. известно ли вам, но три года назад я… – Он запнулся, и Карен увидела, как дрогнули его красивые густые ресницы. – Три года назад меня буквально у алтаря бросила женщина, с которой я собирался провести всю оставшуюся жизнь.
Карен допила шампанское.
– Наверное, она обнаружила, что вы не собираетесь произносить слова «и разделю с тобой свои земные блага»?
Некоторое время Макаллистер молчал, потом улыбнулся покоряющей ослепительной улыбкой. И Карен втайне признала, что он действительно неотразим со своими темными глазами и волосами и чуть заметной ямочкой на одной щеке.
Неудивительно, что женщины влюблялись в него пачками.
– Думаю, миссис Лоуренс, мы с вами отлично поладим, – наконец сказал он.
Карен мгновенно протрезвела. Если она собирается установить границы, то это надо делать сейчас и ни минутой позже.
– Нет, не думаю, потому что я не верю вашей трогательной истории о невинном мученике. Не знаю, что произошло на вашей свадьбе и что у вас было со всеми теми женщинами, которые отказались выйти за вас замуж, но, смею вас заверить, я не из тех очарованных вами секретарш, что считают вас несправедливо отвергнутым. Я думаю, вы… Карен прикусила язык, но было поздно. Лицо Таггерта озарила счастливая догадка.
