Наташа Тейт - Неуместное влечение

Он направился к темным окнам, глядя на свое отражение. Ему не о чем было беспокоиться. Сейчас власть была в его руках. Черт, он мог бы снести все здание Каррингтонов до основания! Злясь на себя, он отвернулся от окна и посмотрел на наклоненную голову Кейт. Он сжал руки за спиной, пытаясь догадаться, какое оправдание Кейт придумает, когда закончит убирать деньги. Изобразит усталость? Посмотрит на него блестящими зелеными глазами и попросит отсрочки? И придется ли ему бороться с желанием доставить ей удовольствие? Обнять и поклясться отдать ей все, что она захочет, когда страсть будет разгораться между ними.

Нет. Он здесь не для того, чтобы преклоняться перед ее желаниями, жалеть ее. Он здесь, чтобы соблазнить ее, оставаясь начеку.

Кейт с трудом дышала, когда Этан наблюдал за ней, заставляя ее нервничать еще больше, чем в течение всего вечера. Ее обуял неожиданный голод, от которого пересыхало во рту, руки желали прикоснуться к его загорелой коже. Она узнавала зов желания из своей юности, дикое, опьяняющее возбуждение, которое не давало ей спать по ночам.

— Я почти закончила, — сказала она и откашлялась. — Мне просто нужно перенести все в сейф.

Она открыла левую дверь в столе и ввела код. Растягивая время, она убирала деньги и чеки из коробки, сортируя их по размеру и плательщику. Мысли стремительно проносились в ее голове, а пальцы задрожали, когда она потянулась к последней пачке. Он подошел к столу и положил руку на угол, оказавшись в опасной близости от нее. Кейт стала подниматься, и он воспользовался ситуацией, чтобы коленом захлопнуть дверцу. Она оказалась зажатой между ним и стулом отца, поняв, что не может убежать.

Он смотрел на нее сверху, и его голубые глаза странно блестели.

— Ты закончила, Кейт.

Свет от лампы создавал ареол вокруг его головы.

Она чувствовала, как по телу разливается тепло. Ей казалось, что она ощущает его дыхание на своем животе и бедрах, хотя он даже не прикасался к ней.

— Нет, — прошептала она.

— Да.

Этан протянул руку, и она отшатнулась, ударившись коленями о край стула, и покачнулась. Он усмехнулся и протянул руку, поддержав ее, когда она резко села. Она чувствовала, как его пальцы держат ее чуть выше запястья. Она не сопротивлялась. Она была возбуждена и испугана.

— Этан, — в отчаянии проговорила она, освобождая руку. — Уже поздно. Почти утро.

— И что?

— Слишком поздно, чтобы ехать до Лонг-Айленда.

Кривая улыбка исчезла с его губ, и в глазах промелькнул командный блеск. Кейт почувствовала, как его воля собирается, словно волны перед штормом.

— Ты думаешь, что такая тактика сработает со мной?

— Должна, — выпалила она. — Я не понимаю, почему ты хочешь закончить все сегодня ночью. Наши юристы могут все сделать завтра.

— Я никогда не доверяю сотрудникам личные дела.

Кейт решилась посмотреть ему в глаза:

— Подписание документов — это личное дело?

— На остров? Да. Как я уже говорил, мои воспоминания о том месте… очаровательны.

Очаровательны? Она могла бы назвать эти воспоминания любым словом, кроме «очаровательны». Они преследовали ее, поглощали, оставались единственной ниточкой надежды, которая заставляла ее бороться за жизнь. И ходить. Эти воспоминания стали единственным утешением во время дней и ночей, наполненных болью.

— Туда никто не ездил несколько лет, — сказала она. — Я не могу ручаться за его состояние.

— Но я уверен, ты помнишь, что мне больше все го нравилась его дикость, — мягко проговорил он.

В его голосе звучало обещание и угроза. Он вытянул свои длинные ноги в ее сторону и облокотился на край стола, скрестив руки на груди.

— Свежие горячие ароматы. Тропическая жара, от которой я становился ленивым, раскованным и беспечным.

Кейт слышала воспоминания в его словах, воспоминания о них двоих. О том, как они гонялись друг за другом по краю воды, плескались и падали, когда волны сбивали их с ног. Он сыпал горячий сухой песок на ее обнаженный живот. Он проводил по краям ее бикини, сначала яркой розовой лилией, а потом чувствительными подушечками своих мозолистых пальцев.

— Да, хорошо, — наконец проговорила она, с трудом выдавливая из себя улыбку. — Похоже, вы с отцом будете там счастливы.

— Счастливы, — повторил он, не отрывая взгляд.

— Да. Ты заслуживаешь счастья, и я всегда надеялась, что ты его найдешь.

— Ты, — проговорил он, и соблазнительные нотки исчезли из его голоса, — желаешь мне счастья?

— Конечно желаю! — настаивала она, думая об их дружбе, о том, как они любили друг друга. Тогда она была счастлива. Они оба были счастливы. — Ты должен знать, что я никогда не хотела для тебя ничего другого, кроме счастья и успеха.

Она бросила все, чтобы у него было будущее. Он молча смотрел на нее.

— Счастье переоценивают, — наконец сказал он.

— Ты не можешь так считать, — прошептала она.

Она слишком многим пожертвовала, слишком много потеряла, и она не переживет мысли, что все это было напрасно.

— Но успех, — перебил он. — Успех дает все, что нужно человеку вроде меня. Успех дает власть. Влияние. Он позволяет мне получать, что я хочу и когда хочу.

Улыбка не затрагивала его глаз.

— Ты не такой.

— Нет? Она не заметила, как он оказался очень близко. Он не прикасался к ней, но тепло его тела и его взгляд зажигали в ней огонь. Вопреки буре эмоций, желание сжимало ее изнутри.

— Не надо, — предупредила она.

— Не надо что? Покупать остров? Жертвовать деньги этим беззащитным малышам? — Его взгляд скользил по ее глазам, щекам и рту.

— Я… — Она не могла думать, когда он был так близко.

— Ты сама ввязалась в это, Кейт, — сказал он. — В ту минуту, когда ты решила продать остров, ты пригласила меня сюда.

Кейт с трудом заставила себя сохранять спокойствие и не выдавать свою реакцию на его слова.

— Я этого не делала, — шепотом возразила она.

— Ты говоришь, что выставляла остров на аукцион не потому, что хотела увидеть меня здесь?

Ее щеки покраснели.

— Разумеется нет!

— Ах, Кэтидид, — выдохнул он, переводя взгляд на ее щеки. — Ты всегда была ужасной лгуньей.

— Я не хочу этого, Этан. Я клянусь.

— Слишком плохо, сладкая, потому что я хочу, — ответил он. — Только в этот раз я не подожму хвост, потому что ты передумала.

Чувство вины больно кольнуло ее.

— Этан, я не… — начала она, но ее отрицание утонуло в тишине.

Его улыбка снова вспыхнула, хищная и победоносная.

— У нас есть незаконченное дело, — мягко проговорил он. — Ты знаешь это так же хорошо, как и я.