Линдсей Армстронг - Интервью любви
— Вы привлекательны, умны и образованны. Так почему же вы одна?
— Меня всегда раздражает, когда находят странным, что в двадцать шесть лет можно быть счастливой и довольной жизнью и при этом не иметь друга, — сказала она, подумав про себя, что и он такой же, как и все остальные. Высокомерный, насмешливый, смотрит на нее как на какую-то диковинную птицу. И все же выглядит он чертовски привлекательно и мужественно.
— Но все-таки в вашей жизни были мужчины? — спросил Роб, насмешливо изогнув бровь.
— Да, двое, — сказала она, стараясь сдержать раздражение. — Мы расстались, в том числе и по моей вине. Я слишком ценю свою работу, хочу сделать карьеру, ну а мужчины иногда являются серьезным препятствием на этом тернистом пути, они отнимают много сил, а в журналистике надо быть очень сильной, чтобы стать «акулой пера». Поэтому я дважды подумаю, прежде чем выйти замуж.
— Вы рассуждаете и выглядите как зрелая женщина, но… это же не исключает отношений с мужчиной? — Роб Стоу гнул свое.
— Разумеется, нет, но есть кое-что еще, что делает меня такой. — Она поморщилась. — В душе я все еще сельская девчонка, воспитанная по строгим правилам морали. Кроме того, братья тоже внесли свою лепту в мое воспитание… например, настоятельными предупреждениями о темных намерениях мужчин по отношению к молодым девушкам. Все это наложило на меня свой отпечаток.
Роб вопросительно посмотрел на нее.
— Оказывается, вашим главным качеством является пуританская скромность?
— Боюсь, что так.
Он нахмурился.
— Но неужели вы девственница? Она помолчала. Затем, лукаво улыбнувшись, произнесла:
— Я скажу правду в ответ на вашу откровенность, Роб Стоу. Представьте себе, я девушка.
— У меня нет слов, — хмыкнул Роб. — Я восхищен. — Он окинул ее задумчивым взглядом. — Что касается нашего разговора перед ланчем…
— Ах, тот разговор, — прервала она его, — что вы тоже боитесь меня… да, откровенно говоря, это меня удивило.
— Думаю, нам удалось бы удивлять друг, друга, Нив. Такое порой случается.
— Со мной такого еще не было, — тихо произнесла она.
— Со мной тоже. Но с этим ничего не поделаешь, — ответил Роб с легким раздражением.
Она открыла сумку и стала укладывать в нее свои вещи.
— Вы по этой причине не хотели приходить?
На секунду показалось, что его вопрос повис в воздухе.
Нив почему-то сняла очки, потерла глаза, снова надела очки. Потом коротко бросила:
— Да.
— Даже больше, чем из-за моего высокомерия и неспособности передвигаться?
— Ну, допустим, вы не всегда были высокомерны со мной. — Она поднялась со стула.
— Что ж, тогда попрощаемся, мисс Вильяме. Учитывая ваши чувства и мои обстоятельства, думаю, будет лучше, если наши пути больше не пересекутся, не так ли? — Он смотрел на нее серьезно, без улыбки. Было ясно, что он не шутит.
— Я согласна, мистер Стоу, конечно, встречаться больше совершенно ни к чему. Если возникнут какие-то поправки в тексте, свяжитесь с Джорджем, он передаст мне. Думаю, он должен также прислать фотографа в ближайшее время. — Нив с трудом проглотила ком в горле.
— Что ж, Нив… — Он протянул руку через стол. — Мы как корабли в океане: встретились — расстались. До свидания. Будьте осторожны, берегите ногу.
— Спасибо. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — И вы тоже. Берегите спину.
Роб смотрел в окно, как девушка уходит. Ему вдруг пришло в голову, что он действительно увлекся ею.
Он крепко зажмурился, представив ее обнаженной в его объятиях… Эта походка!..
Он скрипнул зубами, потянулся к телефону и позвонил в Таунсвилл:
— Ради бога, Молли, когда же вы, наконец, приедете домой?
В понедельник днем Нив сидела в офисе Джорджа Мэйтленда и ждала, когда тот закончит разговор по телефону. Утром она отослала Робу Стоу текст интервью, и вот сейчас Джордж обсуждал его с ним.
Наконец редактор положил трубку и озабоченно посмотрел на нее.
— Не понравилось? — уныло спросила она. — Я тебя предупреждала…
— Ему все очень понравилось, — успокоил ее Джордж. — Он дал добро на печать.
— Почему же ты смотришь на меня так мрачно и обреченно? — спросила с раздражением Нив.
Лицо Джорджа сморщилось в улыбке, в глазах блеснул огонек.
— Ты когда-нибудь слышала о премии Уолкли, Нив?
— Естественно. Мечта каждого журналиста.
— Сейчас я склонен думать, что ты вполне способна претендовать на премию Уолкли. Ты прекрасно поработала с Робом Стоу. Я, по правде говоря, не был уверен, понравится ли ему твоя откровенность в описании его жизненных коллизий. Но он сам сказал: «Она меня раскусила. Показала меня всего как есть, со всеми достоинствами и недостатками».
Нив откинулась на спинку стула. Она не почувствовала знакомой радостной волны от достигнутого успеха. Вместо этого в сердце поселилась какая-то легкая пустота. Ну что ж, дело сделано.
— Кстати, Нив, ты красивая, а он холост.
— Джордж, у него есть женщина. — Нив не хотела этого говорить, но пришлось.
— Ты имеешь в виду Молли? — Джордж отмахнулся. — Они знакомы уже тысячу лет.
— Джордж! — Нив зло уставилась на него. — Ты хочешь сказать, что в курсе частной жизни Роба Стоу?
— Да, Стоу не выносит свою частную жизнь на всеобщее обсуждение, но я слишком давно его знаю… Выходит, Молли по-прежнему крутится возле него?
— Молли очень много сделала для его выздоровления. Поэтому «крутится» — это не слово, которым можно назвать ее отношение к нему, — возмутилась Нив.
— Я просто хотел выяснить, та ли это Молли. А юной Порции сейчас, должно быть, уже… лет десять?
— Двенадцать.
— Тогда все понятно.
— Она что… — Нив оборвала фразу. — Я хочу сказать, она очаровательный ребенок. Ну ладно, оставим этот разговор. Что у нас еще на сегодня?
Джордж ответил не сразу. Он пристально посмотрел на нее, а потом сказал:
— Не знаю, слышала ли ты о некоей Антонии Симпсон? В светских кругах ее зовут Тони. Она очень богата и часто устраивает шикарные приемы и вечеринки. Нас пригласили освещать одну из таких вечеринок.
— Речь идет о приеме по случаю чемпионата по регби? — догадалась Нив.
— А, значит, ты уже слышала о нем? — добродушно усмехнулся Джордж. — Кстати, нас приглашают как гостей, заметь, а не освещать прием. Разумеется, материал пойдет в газету, но как впечатление гостя. Так бы ей хотелось.
— Это же несерьезно, Джордж!
— Нив, ты сама хорошо понимаешь, что нельзя перегружать газету слишком серьезными материалами. Читатели любят читать о жизни богатых и знаменитых. У тебя есть юмор, ты могла бы подать материал интересно…
