Пышка - Арсений Лебедев
Закончив, довольные отправились на боковую. Когда засыпали, всё думал: «Вот и зачем оно мне? Лучше завтра просто удалить все контакты и забыть. Хотя… Ну сколько я ещё буду работать копирайтером? А если её отец или мать пристроят меня куда-нибудь в полицию или в налоговую, это же не только лишь хорошей зарплатой меня обеспечит, но и достойной пенсией ваше чем у большинства. Да… Нужно потерпеть, и всё будет! Главное – раньше времени не сдаваться! Может, ей вообще будет нравиться только сосать мне? Ой, да даже если отстрапонить захочет, я на всё готов, лишь бы мне досталось больше, чем у меня сегодня есть в кармане. Так что врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не желает! Перетерпим…»
***
Но, как оказалось, далеко не внешние недостатки уродуют человека, а, скорее, его тараканы в голове. У Юли, к сожалению, их было даже слишком много.
Обсуждали первый наш с ней секс. Она говорит:
– Слушай, мне так понравилось тебе сосать. Член глубоко в горло вошёл, но было совсем не больно. Наоборот, так свободно вошло… Мне понравилось.
Вот что мне на это ответить? Что-то по типу «да, детка»? Как-то глупо. Сказать, мол, ты лучше всех делаешь минет милая? Да уже говорил и не раз. Придумать что-нибудь ещё глупее? Ну, это с радостью, это я умею. Но не в этот раз точно. Поэтому решил подумать над тем, почему ей было так легко.
– Ну, член у меня длинный, но не толстый. Поэтому так свободно и проходил.
Ответ убил:
– Вот весь хороший момент испортил, зараза такая! – писала она это в попыхах, на эмоциях. Поэтому, возможно, тут должно было быть не слово «момент», а какое-нибудь другое. Но суть я уловил: облажался. Сам я так тогда не думал. Сейчас полагаю, что лучше бы ответил, мол, мне всё очень понравилось, милая, лишний раз повторившись. Ей, как минимум, не было бы повода обижаться. Хотя, зная Юлю, могу точно сказать, что она и на самое безобидное будет злиться. Особенно, учитывая, что она умеет и практикует читать между строк то, что я даже в них не закладывал, аки всякие любители кинотеорий, усложняющие посыл сценариста настолько, что порою даже у него мозг взорвётся от того, какое, оказывается, гениальное у него произведение.
– Извини, я ничего дурного не имел ввиду… – отвечал я.
– Вы все мужики так думаете! – парировала Юля и вдруг удалила всю переписку в «Telegram».
Я был в шоке. В натуральном шоке. Ну, ладно! Допустим, сказал глупость. Зачем все мосты вот так просто брать и сжигать, будто напалмом? Правда, не все. Я тут же написал ей в соцсети «ВКонтакте», мол, не хотел ничем обидеть. Юля в ответ сказала, типа чего разволновался, не будь как баба и т. д. И последние сравнения с бабой она употребляла непростительно часто. Не знаю из-за чего. Может быть, это всё из-за образца настоящего мужчины – её отца, напомню, бывшего военного и мента. Всё-таки человек служивый, не то что я – с очками в минус восемь и девять диоптрий на правый и левый глаз соответственно. С таким зрением об армии могу только мечтать, если о ней в принципе мечтать можно. Да и всякий спорт забросил уже в восьмом классе средней школы. Куда уж мне, коль без пяти минут слепой? Другое дело, всё это я от неё и не скрывал, поэтому и унижать меня не надо. Не нравлюсь? Ищи другого. Делов то! Но она же решила общаться и по факту встречаться со мной. Тогда чего это я для тебя не мужик?
Да и понятие мужчины у неё было своеобразное. Отца она хоть и любила, даже сквозь пальцы на его работу в органах смотреть не могла. Значит парень её мечты точно не будет военным или полицейским. Фанат клуба? Вполне возможно, но там ребята как и среди служивых взглядов не всегда прогрессивных, а, наоборот, как правило правые или крайне правые. Она же крайне нетерпимо относилась к тем, кто крайне нетерпимо относился к геям, кавказцам, неграм, лесбиянкам, трансгендерам и прочим квирам. Какое тут выбирать человека консервативных взглядов с таким отношением к жизни? А либерал – он чаще куколд и размазня, и если такого ищешь, то тебе, скорее всего, стоит сразу это с любой другой важной информацией в анкете Тиндера указать, мол, ищешь мужественного либерала (и плевать, что таких не существует), а не компостировать мозги людям более-менее консервативного склада ума и жизни, имеющим несколько другое отношение к тому, к чему, как считаешь, нужно относиться толерантнее.
Особенно её «прогрессивность» изо всех щелей била, когда я смел то, что Юля требовала именовать вагиной, называть вареником или словом на букву «п». Она давай возмущаться:
– А можешь так не называть мою вагину? Я же не называю твой пенис х…м!
– Да называй… я разве против? – отправил ей в переписку стикер с широко улыбающейся, слегка наглой рожицей.
– Ну, блин! Ты реально что ли по-хорошему не понимаешь?
– А что такое? Вареник это нормальное слово. Даже не оскорбительное ни разу.
– А мне неприятно!
– Ну, извините. Я в деревне, считай, родился. У нас так междуножье нормально называть.
– Так переучивайся!
– Постараюсь, но не вижу смысла на «вареник» обижаться…
– Да пошёл ты! – в этот раз Юля диалог не прервала, но после дальнейших моих сообщений всё оставляла прочитанным, но ни на что не отвечала.
Не, ну а кто бы мог подумать, что на слово «вареник» есть смысл обижаться? Вульгарно? Да, есть такое. Но на мой взгляд называть вагину пилоткой, пожалуй, даже похуже будет. С другой стороны это тоже не так обидно. А слово на букву «п», да – оно обидное для тех, кто матом не ругается. Но Юля сама любила крепким словцом речь разбавить. Потому в таком случае
