Оливия Гейтс - Искупление любовью

– Можешь не думать о моем присутствии и смести со стола все, – поддразнил ее Камал.

Не глядя на него, она сняла крышку с очередного блюда и сказала:

– Не беспокойся, я вообще не обращаю на тебя никакого внимания.

Это замечание задело его, как и предыдущие.

– Ты вообще ни на кого не обращаешь внимания, – отрезал он.

– Под этим ты имел в виду, что я не подчиняюсь беспрекословно чужой воле, не так ли? А чего вы все от меня ожидаете? Что я должна делать? Чувствовать? Говорить? Мои родители оказались мне не родными? Круто! Они лгали мне всю жизнь? Пустяки! Кузены на самом деле мои родные братья? Фу! Слава богу, что я не возжелала никого из них. Мне придется отказаться от привычной жизни, чтобы принять участие в скучной политической игре? Ну и что? Теперь я могу спокойно поесть?

В словах Элии не было ничего смешного, но ее ироничный тон вызвал у него улыбку. Девушка вздохнула.

– Рада, что развеселила тебя. Но в моей непростой ситуации уместен лишь истерический смех.

Он неохотно кивнул.

– Сочувствую. Должно быть, это открытие стало для тебя большим потрясением.

Элия с притворным восторгом захлопала в ладоши.

– О-о, могу я повесить твое сочувствие в рамочку?

Камал сжал руки в кулаки, чтобы не броситься вперед и не притянуть ее к себе. Он решил ей подыграть.

– Конечно. Я даже могу издать специальный указ.

– Ничего себе. Какое великодушие в твои-то годы! Как новому королю, тебе еще предстоит издать множество распоряжений. Смотри не перетрудись.

– Как ты себе это представляешь?

– Думаю, скорее Тихий океан пересохнет.

– Это его проблема, а королевские указы и распоряжения – моя.

Наклонившись вперед, Камал окинул девушку оценивающим взглядом.

– Что касается тебя, взросление пошло тебе на пользу, – он поднял бровь, – и твоему язычку. Помнится, раньше он не был таким острым.

Элия провела кончиком языка по своим пухлым розовым губам.

– Нет? Ты уверен, что память тебя не подводит?

– Память – это последнее, что будет подводить меня даже в сто двадцать лет.

– Ты намерен так рано выйти из строя?

– Ну, здесь я реалист.

– Возможно, но позволь дать тебе совет. Поменьше демонстрируй свое превосходство за пределами Джудара. Люди могут подумать, что на почве самолюбования у тебя произошло изменение сознания.

– А зачем я нужен, если не буду демонстрировать свое превосходство? Ведь лев не прячется для того, чтобы другие животные не считали его самодовольным.

– Лев? Похоже, я была права насчет мании величия. Причем у тебя последняя стадия. Вот только не знаю, что мне делать, если с тобой случится приступ – звать на помощь или оставить тебя на полу?

Камал почувствовал, что едва сдерживает смех, и это его удивило. Впрочем, как и вся встреча. Столкновение характеров. Такого еще не бывало в его отношениях с этой женщиной. Раньше они думали о том, как доставить друг другу удовольствие, а не как побольнее уколоть друг друга.

Голос Элии прервал его размышления:

– Давай прекратим эту нелепую комедию. Вы ведь все хотели, чтобы я приняла ситуацию безропотно, не правда ли? Чтобы вы могли спокойно претворять в жизнь свои планы, не задумываясь о том, каково мне сейчас, когда я неожиданно узнала правду о своем происхождении и необходимости стать твоей женой?

Он поджал губы.

– Мы должны забыть прошлое.

Она скопировала выражение его лица.

– Как удобно для тебя.

– Это удобно для нас обоих. Для нашего совместного будущего.

Элия резко дернулась, словно он ее ударил, и это напомнило ему о ее похожей реакции при их расставании семь лет назад.

После продолжительного молчания Элия процедила сквозь зубы:

– Позволь мне раз и навсегда прояснить один вопрос. У нас с тобой нет будущего. Наши королевства должны найти другой способ, чтобы обеспечить свою стабильность. Я не выйду за тебя замуж ни по политическим соображениям, ни даже ради спасения своей жизни.

Теперь настала очередь Камала напрячься. Его охватило разочарование. Да, Элия действительно изменилась, но вовсе не к лучшему, как он полагал до сих пор. Она превратилась в ядовитую мегеру, которая была готова навлечь опасность на целый регион, лишь бы отомстить ему.

И Камал дал выход своему гневу.

– Похоже, я дважды совершил одну и ту же ошибку – был так добр и почтителен с тобой, что ты переоценила свою значимость. На самом деле ты всегда служила лишь одной цели. Но сейчас появилась новая стоящая цель, и ты будешь ей служить. Пришло время понять, что твои мысли и чувства, твое прошлое, настоящее и будущее уже не имеют значения.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На этот раз Элия внешне сохранила спокойствие, даже когда ее вилка ударилась о тарелку, нарушив гробовую тишину. Но внутри у нее все кипело от ярости.

Камал говорит об их совместном будущем! Реальность обрушилась на нее вместе с мучительными воспоминаниями. С осознанием того, что каждая секунда этого вечера была продумана заранее.

Он сидел, наклонившись вперед; его лицо в бледном свете луны напоминало красивую ледяную маску.

Когда он заговорил, от его тона девушку бросило в дрожь.

– Мои решения не обсуждаются. Этот брак состоится. Я позвал тебя сюда, чтобы обсудить детали нашего соглашения.

Взор Элии затуманился. Глубоко вдохнув, она услышала свой дрожащий шепот.

– Для тебя этот так называемый брак всего лишь очередной насильственный захват, не так ли? Ты не отличаешь одно от другого.

Камал откинулся на спинку стула, и его гипнотическое влияние немного ослабло.

– Впервые мы пришли к согласию. Я захватываю тебя, а ты сопротивляешься.

– Ты прав только наполовину. Да, я сопротивляюсь, и у меня есть на это все основания. Что касается захвата, этому не бывать. Так что можешь идти со своим «соглашением» к черту или кому там еще ты поклоняешься.

Камал снова наклонился вперед, и она увидела в его глазах блеск отвращения.

– А с кем я, по-твоему, имею дело сейчас? Перестань преувеличивать драматизм ситуации и строить из себя невинную овечку. Назови свои условия.

Элия мужественно выдержала эту атаку. Она больше не позволит ему вытирать о нее ноги.

– Ты оглох оттого, что постоянно слушаешь только себя? Я сказала на ясном английском языке, что никакой сделки не будет. Может, перевести на тот язык, который ты понимаешь лучше?

– Вряд ли ты, столько прожившая в Америке, помнишь родной язык наших народов. Но, так или иначе, сделки тебе не избежать.

Упрек, который она уже слышала тысячи раз, придал ей решимости, и она вскочила со стула.

– Я настолько же являюсь американкой, насколько уроженкой Зохейда, так что не смей упрекать меня в том, что я не уважаю свой народ.