Дэй Леклер - Страстное желание
— И нам надо достигнуть подобного уровня фамильярности?
Почему она сомневается?
— Да. Я буду трогать тебя, и все вокруг должны думать, что именно так я касаюсь тебя в постели. Я буду искать в твоих глазах и на твоем лице то же выражение, которое видел в них, когда наши тела были слиты в одно в постели.
Он знал, что его слова звучат не Менее соблазнительно, чем его ласки.
— Я не хочу этого.
Он пробежал пальцами по краю ее бюстгальтера, и дыхание Кэт стало прерывистым. Гейб наклонился и захватил розовый сосок зубами через тонкую черную ткань. Кэт протяжно застонала, пробуждая в нем еще более сильное желание идти дальше. Запуская пальцы в чашечки бюстгальтера, он освободил наконец мягкую, податливую плоть.
Ее грудь была еще более красивой, чем он ее помнил. Округлой и упругой, с сосками цвета спелого персика. Больше всего на свете ему хотелось попробовать этот фрукт на вкус. Но он не успел, потому что раздался стук в дверь.
— Мистер Моретти? Обед готов.
Кэт застыла, словно приходя в себя.
— Что мы делаем?
— По-моему, это называется прелюдия. — Он опустил взгляд вниз. — Аперитив.
— Уже нет. — Она надела бюстгальтер. — Пожалуйста, слезь с меня.
— Аперитива не будет? — Она просто посмотрела на него, и он вздохнул. — Видимо, десерт в меню тоже не предусмотрен.
— Я не ем десерты.
Гейб усмехнулся:
— Я бы твой съел.
— Мы ведь не о еде говорим?
Гейб последний раз посмотрел на ее грудь.
— Зависит от того, что у тебя на уме. — Он встал и протянул ей руку. К немалому удивлению, она не отказалась. — Похоже, тебе снова надо освежиться.
— А смысл?
— В этом ты права. — Он пробежался пальцами по ее волосам, приводя их в порядок, а Кэт застегнула пуговицы. — Кстати, мне гораздо больше нравится, когда они распущены. Ты становишься более живой.
— Более живой? По сравнению с кем?
— С кем-то нереальным. Отстраненным. Неприкасаемым и невинным. — Гейб слегка одернул полу ее пиджака, с удивлением обнаружив, что пуговицы застегнуты неправильно. Стоит об этом сказать. Или не стоит. Особенно учитывая то, что теперь она стала еще более живой. — А мы оба знаем, что ты не такая.
— Ты ведь так много обо мне знаешь!
— Поверь мне, достаточно. Пойдем?
— Я бы вернулась в отель. Я все еще не привыкла к разнице во времени.
Он обвил руку вокруг ее талии:
— Тебе станет легче после обеда. Дэнис отличный повар. Уверен, ты с удовольствием попробуешь его шедевры, прежде чем я отвезу тебя домой.
Они прошли в небольшую столовую, окна которой выходили на лужайку перед озером. Казалось, панорама подействовала на Кэт умиротворяюще.
— Нравится? — спросил Гейб.
— А может быть иначе?
Джессе не нравилось. Гейб почти произнес это вслух.
— Некоторые предпочитают городскую жизнь.
Кэт слегка повела плечами:
— Во всем есть свои преимущества. Лично я устаю от шума и от постоянных толп людей.
— Именно поэтому я купил этот дом в прошлом году. И еще из-за вида.
— В прошлом году?
— Мы жили в квартире недалеко от моего офиса. Приступим? — Гейб указал на стол.
Наверное, призрак его умершей жены спровоцировал внезапное молчание. Он должен ненавидеть Кэт за боль, которую она причинила своей двоюродной сестре, его жене. За то, что она предпочла получить то, что хотела, слишком высокой ценой.
Но это никак не влияло на то, что, когда Кэт оказывалась в его объятиях, он думал только о том, чтобы овладеть ею. С Джессой подобного он никогда не испытывал. Этому должно быть объяснение. Он должен понять, почему эта женщина рушит все его планы и ломает стереотипы.
Гейб не сомневался в том, где стоит искать причину. Его отец носил фамилию Данте. Аморального предателя. Лжеца. Гейб всю жизнь сражался со своими генами и будет продолжать эту борьбу до последнего вздоха. С того самого момента, когда он понял, что его отец разрушил жизнь его мамы, он принял решение, что никогда не станет на него похожим. Никогда не станет мужчиной, способным причинить боль семье.
А теперь… Эти ненавистные гены заставляют его тянуться к Кэт. Испытывать неправдоподобное влечение. С самого первого прикосновения. Гейб слышал от своей матери глупую историю, в которую никогда не верил. Но теперь у него зародилось подозрение, что в ней может быть доля истины. Судя по его реакции на Кэт — испепеляющему желанию и огненной волне, — он испытал знаменитое инферно Данте. Его мать описывала это чувство как искру, пробегающую по телам будущих любовников с самого первого соприкосновения. Хотя раньше Гейб считал эту историю сказкой, которую отец рассказывал для того, чтобы заманить их мать в постель.
Гейб надеялся, что никогда в жизни не познакомится со своими родственниками. Он презирал их всех за равнодушие, за то, что они позволили сердцу его мамы разбиться. Но теперь ему надо понять суть инферно. Завтра он получит эту информацию и снова забудет о Данте. Главное — узнать, что такое инферно и как от него избавиться.
— Это смешно, — начала Кэт. — Что я здесь делаю? Я серьезно. Мы уже все обсудили. Давай на этом закончим на сегодня.
Гейб сделал маленький глоток шабли, обдумывая ответ.
— Если мы не можем даже поесть вместе, как пройдет помолвка?
Кэт сухо улыбнулась, а его взгляд застыл на ее губах, проклиная внутренний голос, уговаривающий его сжать ее в объятиях, поцеловать и послать к черту обед и последствия.
— Будет непросто, учитывая то, что ты меня презираешь.
— Тебе придется с этим смириться.
— Или ты дашь мне шанс.
Гейб горько рассмеялся. Она уже пытается с ним играть.
— У тебя нет ни единого шанса, милая.
— Мы еще не помолвлены. У меня все еще есть выбор: я могу уйти.
Он повел плечами, делая вид, что ее угроза его не коснулась.
— Пробуй. Но мы оба знаем, что состояние твоей бабушки слишком велико, чтобы им рисковать.
— Я хочу помириться с ней. Очень. Но не настолько сильно, чтобы провести долгие месяцы в компании презирающего меня человека. Ничто этого не стоит.
— Так мы снова ведем переговоры?
— Да.
Забавно.
— Твое предложение? — продолжил Гейб.
— Начнем с чистого листа.
— Невозможно. Ты не можешь изменить прошлое. То, что ты натворила.
— Но мы можем сделать выбор в пользу будущего. Я не смогу провести месяцы с тобой, объявить о помолвке, притворяться в обществе, что мы пара, и постоянно чувствовать, как ты наказываешь меня за прошлое. Я с этим не справлюсь.
— А если я откажусь?
— Думай сам, насколько тебе нужно ожерелье твоей мамы. Извинись за меня перед Дэнисом, пожалуйста.
