Шэрон Кендрик - Идеальный любовник
Хоть бы сейчас ее несчастное сердце так не колотилось!
Кэти пожала плечами, сделав вид, что ей все безразлично:
— Что я могу сказать? Что я в восторге?
Ксавьеро прищурился. Неужели в ее голосе он уловил покорность? Или она просто изображает скромницу и хочет соблюсти внешнее приличие? На прошлой неделе она этим не отличалась.
— Замечательно, — пробормотал он.
Руперт сиял:
— Что ж, если обо все договорились… Не желаете ли пройти со мной, ваше высочество, чтобы я проводил вас в апартаменты?
— Нет-нет. — Ксавьеро отмахнулся от Руперта. — Оставьте нас. Со мной пойдет девушка.
Руперт удивился, но был вынужден отступить с видом ребенка, которого отправили играть на улицу в дождливую погоду. Кэти осталась одна с принцем. На минуту воцарилось молчание. Она не знала, куда деть глаза и что говорить. Единственное ощущение — это покалывание во всем теле и дикий стук сердца под пристальным взглядом принца.
— У вас испуганный вид, — мягко произнес он. — Я прав?
Испугана? Да, и не только это.
— Почему я должна быть испугана, ваше высочество?
— Вы не ответили на мой вопрос. — Его темные брови изогнулись. — Вы боитесь меня?
— Вовсе нет. — Кэти опустила голову, чтобы он по глазам не понял, что она говорит неправду.
Ксавьеро задумчиво смотрел на нее, едва заметно улыбаясь. Не может быть, чтобы она не сознавала, что от ее тела так и пышет жаром, как бы она ни старалась это скрыть. Этот жар передался ему, и он возбуждался все больше и больше. Холод, который заполонял его так долго, сменился приливом желания.
— Тогда покажите мне мои комнаты, — приказал он.
Глава 3
Ксавьеро, беззастенчивым образом оглядывая Кэти, тихим, мягким тоном произнес:
— Вы сегодня на себя не похожи.
Сказанные шепотом слова обволакивали, подобно мягкому шелку. Кэти промолчала. В голове царил хаос. Она пыталась совладать со своими чувствами и осознать, что стоит в заново отделанной спальне наедине с принцем. Ей страшно. А взгляд янтарных глаз обжигает ее дрожащее тело даже сквозь форменное платье.
За спиной гигантских размеров кровать, которую она же и застилала.
Багаж принца доставили раньше, а также целую кипу документов, заполонивших стол. В комнате имелось множество красивых безделушек: золотые запонки с выгравированным замысловатым гербом, щетка для волос с серебряной ручкой, инкрустированной драгоценными камнями. Все это выглядело как дорогой антиквариат. Но ее больше смущали вещи интимного характера.
Со спинки стула свисал атласный халат, складки ткани переливались и поблескивали. Через приоткрытую дверцу платяного шкафа виднелись стопки белых рубашек на полках. В углу у двери стоял хлыст для верховой езды с потертой ручкой.
Кэти, замерев, со страхом думала о том, когда можно будет удалиться, несмотря на то что в глубине зрело острое желание остаться с ним.
— Совсем не похожи, — тихо повторил принц, продолжая сверлить ее взглядом.
Слава богу, он не может слышать, как бешено стучит ее сердце. Кэти, притворившись ко всему безразличной, ответила бесцветным тоном:
— У меня новая униформа, ваше высочество.
Он посмотрел на пуговицы, заманчивой дорожкой выделявшиеся у нее на платье. Казалось, что они вот-вот оторвутся и грудь вырвется наружу.
— Так что же случилось? — спросила он дрогнувшим голосом. — Вы поправились, пока вам шили платье?
Кэти подозревала, что Руперт специально велел портнихе скроить ее униформу таким образом, но не могла же она в этом признаться. Предательство по отношению к начальству недопустимо, пусть он это и заслужил. И оборвать нахального принца, который тоже это заслужил, она не может. Деревянным голосом она произнесла:
— Я этого не заметила.
Ксавьеро продолжал ее разглядывать, отметив, что если она и поправилась, то ее облику это нисколько не повредило. Конечно, такие округлости сейчас не в моде, но желания у мужчин разжигают.
Во рту у него пересохло, а внизу живота сладко заныло. Эту восхитительную грудь ни в коем случае не следует прикрывать одеждой. Она похожа на обнаженную красавицу с его любимой картины в тронном зале Заффиринтоса, которую он тайком разглядывал, когда был мальчишкой.
Но блондинка ведет себя совсем не так, как он ожидал, и взгляд уже не призывает заключить ее в объятия, как тогда неделю назад. Наоборот — она смотрит на него недоверчиво, с опаской, словно очутилась в комнате с ядовитой змеей. Почему? Они ведь одни, а охранники не побеспокоят его, пока он их не позовет. Что, черт возьми, ее удерживает?
Ксавьеро сощурился. А может, ее больше возбуждает простой работник, маляр, а не принц — член одного из самых влиятельных королевских домов Европы?
Как ни странно, но эта мысль распалила его.
— Итак, какая же вы на самом деле? — произнес он. — Тогда вы были такой естественной. А сейчас похожи на размалеванную хористку. Это ваш привычный вид? — Взгляд помимо воли скользил по аппетитным изгибам. — Может, вы подумали, что принцу больше понравится неприкрытая откровенность? Я прав, Кэти?
Он произнес ее имя совсем не так, как другие. Обтекаемо, словно целуя…
Кэти сознавала, что он хочет ее уязвить, но ничего не могла с собой поделать — предательское тело ее подвело, кровь застучала в жилах, а горло так сильно сдавило, что она едва смогла вымолвить:
— Я… я не способна на такую дерзость, ваше высочество.
— Да ну? — Он заметил, как краска заливает ее щеки. — А жаль. Потому что я как раз в таком настроении, чтобы мне дерзили. Может, я устал от людей, которые постоянно мне кланяются или ведут себя как марионетки и говорят лишь те слова, которые, как им кажется, я хочу услышать. — Он сверкнул взглядом. — Знаете, а мне понравилось ваше поведение в тот день.
— Сэр…
— Вы не стеснялись своего желания, и меня это привлекло. Поцеловали меня в ответ и прижимались ко мне.
Кэти чуть не задохнулась. Господи, разве она не старалась про это забыть?
— Сэр…
— Ну, если бы не проклятый телефон, то кто знает, чем бы все закончилось. — Он явно получал удовольствие от ее смятения. — Но мы оба точно знаем, куда это нас завело бы. Да, Кэти?
«Пожалуйста, пусть не смотрит на меня так», — молча молила она.
От его слов кровь превращалась в тягучий теплый мед и таяла в животе, а по коже бегали мурашки, будто она стоит под снегопадом. С трудом разомкнув пересохшие губы, она выдохнула:
— Я…
— Ненавижу незаконченные дела, — продолжал он. — Поэтому я подумал: а не повторить ли нам все снова. Поцелуйте меня, Кэти. Только на этот раз не останавливайтесь.
