Линн Грэхем - Охотница за любовью
Конечно, Джули была склонна к переменам настроения, а иногда по выходным могла целыми днями не вылезать из постели. Но такой тип поведения, говорят, характерен для многих подростков…
— Если Джули и принимала наркотики в те годы, — хотя я не уверена, что могу принять это за правду, — то мне ничего об этом не известно, — пробормотала Флора, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться.
Анджело, увидев, как в уголках ее глаз появились слезы, невольно сократил расстояние между ними и остановился совсем рядом, не зная, что делать дальше. Он был из тех мужчин, которые обычно отворачиваются при виде плачущей женщины или принимают безразличный вид. Но сейчас, глядя на все-таки покатившиеся по щекам Флоры слезы, он сделал показавшееся ему в тот момент совершенно естественным, но абсолютно нехарактерное для него движение. Он взял ее руки и крепко пожал их.
— Не плачьте, — покачал головой Анджело. — Не вините себя за этот просчет. Самые лучшие профессионалы пытались помочь им. Иногда, что бы ни делал, ты все равно не можешь ничего изменить. В том, что случилось с Уильямом и Джули, нет вашей вины.
Флора почувствовала его искренность. Она окончательно поверила: эта история, похоже, правда. Чувство вины пронзило ее как ножом — именно она не уделила своей сестре должного внимания, когда Джули больше всего в нем нуждалась!
Когда они жили вместе, Флора должна была сообразить, что у Джули проблемы. Ей не следовало принимать ту, казалось, безобидную ложь и те извинения, которые, как теперь она видела, ее сестра могла использовать для прикрытия куда более серьезных вещей. Флоре нужно было задавать сестренке не слишком приятные вопросы, которых она сознательно избегала, чтобы сохранить мир между ними. В те дни ей не хотелось вставать в позу назидательного родителя. Флора боялась разрушить еще не окрепшую родственную связь между сестрами. К несчастью, именно такое поведение убедило Джули, что она может делать все, что захочет. Тогда, наверное, и был сделан первый шаг к наркотикам…
— У Джули было такое… ужасное детство… — запинаясь, пробормотала Флора, желая хоть как-то защитить сестру. — Джули часто видела отца в городе со мной и моей матерью, и ей приходилось делать вид, что она его не знает. Роман нашего отца с ее матерью оставался для меня и моей мамы секретом много лет, а это означало, что годы и годы, пока Джули росла, ей приходилось лгать. И это, конечно, оставило свой след. Она хотела, чтобы ее заметили, она просто жаждала любви и внимания…
— Это не ваша вина. Вы не были ей матерью, не могли контролировать ее. Подумайте, что реально вы могли сделать в этой ситуации? — мягко спросил Анджело, и его голос дрогнул, когда он посмотрел в наполненные слезами изумрудные глаза.
Как близко она от его большого сильного тела! Флора могла даже чувствовать легкий запах его кожи, смешанный с ароматом одеколона. Дрожь пробежала по ее телу. Бдительный внутренний голос приказывал ей отступить и держать дистанцию, но ноги словно приросли к полу. Она чувствовала, как ее начинает тянуть вперед. Все ее внимание сосредоточилось на его лице, словно она желала навсегда запомнить эти высокие патрицианские скулы, упрямую линию нижней челюсти, надменно выступающий классический нос. Анджело притягивал ее к себе, как огромная неподвижная скала в бушующем штормовом море.
В следующее мгновение он наклонил голову и коснулся губами ее губ. И снова дрожь пробежала по ее телу, как по бикфордовому шнуру, вызвав ощущение, напоминающее глубинный взрыв. Ее руки взметнулись вверх и охватили его плечи.
«Это не может быть он, — мелькнуло у нее в голове. — Это не может быть Анджело ван Заал, который заставляет сердце стучать так, как если бы я неслась по американским горкам».
Ощущение одиночества и потери, не покидавшее Флору с тех пор, как она прилетела в Амстердам, неожиданно куда-то исчезло.
За одним поцелуем последовал другой. Флора вцепилась в его пиджак, пытаясь удержать равновесие. И выдохнула, когда он прижал ее к себе, и она почувствовала его эрекцию. То, что в другом мужчине показалось бы отталкивающим, сейчас произвело на нее обратное действие. Из-за того, что случилось с ней в прошлом, и одно сознание, что она его возбуждает, звучало в голове Флоры как победный набат. Она чувствовала, как желание растекается по ее телу, словно хорошая доза бренди в холодный зимний день. Жар струился по ее венам, скапливаясь знойной тяжестью внизу живота. Ей было трудно дышать, но Флора не могла заставить себя оторваться от Анджело хотя бы на миг, даже затем, чтобы сделать вдох.
— На тебе слишком много одежды, — хрипло пробормотал он.
Флора посмотрела на него, наслаждаясь потемневшим сиянием синих глаз. Оказалось, Анджело и вполовину не так холоден, как она думала. Теперь в нем явственно ощущался горячий, жадный голод, который захватил ее воображение, маня в неизведанное.
Анджело был бесподобен. Совершенно бесподобен. Просто до этого момента он был для нее закрытой книгой. Даже то, как он смотрел на нее, — как на самую желанную женщину на свете, — действовало на нее как бальзам. Бальзам для чувства собственного достоинства, которое было растоптано, когда мужчина, которого Флора любила, отверг ее.
Ее руки скользнули вниз, разглаживая тонкую ткань мужской рубашки. С гортанным вздохом его губы снова сомкнулись вокруг ее рта. А затем Анджело резко повернул Флору к себе спиной. Его рука нырнула под ее свитер, нащупывая маленький розовый сосок. Запрокинув голову и поймав его губы, она застонала, а его язык проник внутрь ее рта. Эффект этого поцелуя, добавленный к эффекту, производимому его пальцами, был больше, чем она могла вынести.
Ноги Флоры ослабли, отказываясь ее держать.
— Пойдем в постель, дорогая, — пробормотал Анджело, подхватывая ее на руки.
Глава 3
Флора открыла глаза. Она лежала на матрасе в небольшом помещении, стены которого были обшиты светлым деревом. Взглянув вниз, она увидела, что на ней нет свитера. Приподнявшись на локте, Флора собралась высказать возмущение по этому поводу и… увидела Анджело.
Он уже избавился от пиджака и галстука, рубашка была расстегнута, обнажая покрытые темными волосами бронзовые квадраты мышц. Он был просто великолепен — до последнего дюйма мужчина с разворота глянцевого журнала. Кислород, который был нужен ей для дыхания, вдруг куда-то исчез из ее легких.
— Как это случилось? Мы не должны делать этого… — задыхаясь, прошептала она, думая о сестре, которую потеряла, и в то же время пытаясь избавиться от этого ужасного воспоминания, ища спасения в настоящем.
