Роман длиною в жизнь (СИ) - Светлова Маргарита

Она медленно повернулась ко мне и…

— Зачем, обманываешь? — И смотрит так проникновенно, что душа замирает.

— Разве я когда-либо это делал? — Беру её за плечи. — Давай заскочим в кафе пообедать, а потом на нашей поляне поговорим обо всём. Помнишь, как мы там здорово проводили вместе время?

— Ром, а давай купим продуктов и там поедим? — оживилась она, но во взгляде ещё смущение сквозило. — Только… — она замолчала и, превозмогая робость, продолжила: — давай не будем говорить о случившемся сегодня?

Блин, зря я её поцеловал, не готова Алиса к такому. Но вслух ответил:

— Всё, что пожелаешь! — Не стал настаивать.

Прошедший год для меня был сущим адом. Мы продолжали общаться с Алисой, только через ватсап, но о наших чувствах, увы, больше разговаривали. Пришло время это исправить.

Глава 5

Я настолько сильно предался воспоминаниям, что даже не заметил, как в школе закончились занятия. Алиса сама ко мне подошла и вернула в реальность прикосновением.

— Привет, архитектор! — услышал я звонкий голос своей колибри и перевёл на неё взгляд. — Опять в уме проектируешь здание? — со смешком подкалывает.

Был у меня грешок: я часто уходил в себя, придумывая что-то новое. Ещё в детстве заболел этой профессией, когда увидел, как мама дяди Глеба проектирует коттеджный посёлок, в котором сейчас живут мои родители и их друзья. Я часами напролёт сидел с ней и наблюдал за процессом, и он завораживал. И когда она поняла, что моё любопытство превратилось в страсть, дала мне книги по этой тематике и начала обучать. С того момента мы с Кристиной не разлей вода, она же настояла, чтобы я учился в Питере, чтобы продолжать меня курировать. Эта женщина — архитектор от бога, и я счастлив иметь такого наставника.

— Нет, вспоминаю нашу встречу год назад. — Алиса игриво приподняла бровь, а я, наконец, разглядел, что некоторые пряди её волос имели синий цвет, но это не помешало в ответ подколоть: — И наш первый поцелуй.

Моя красавица смутилась.

— Рома, прекрати. — Строго посмотрела на меня.

— Держи… — протянул ей шлем, так как не собирался соглашаться с ней. — Пора нам поговорить.

— О чём? — настороженно спросила, застыв на месте.

— Узнаешь, — подмигнул ей и забрался на своего железного друга. — Колибри, отомри. Кстати, синие пряди улётно смотрятся.

Она усмехнулась и надела шлем.

— Мне тоже нравится. Удивлена, что тыне раскритиковал мой креатив, как отец.

— По меркам Питера это ещё скромно, там и не такие экземпляры ходят. Отец сильно орал?

— Его чуть удар не хватил, мама еле в чувство привела! — рассмеялась она, устраиваясь за моей спиной.

— Ожидаемая реакция, — не удержался от смешка, представив реакцию дяди Марата…

…Когда добрались до места, Алиса соскочила с мотоцикла и рванула к озеру, не дожидаясь меня. Понятно — боится разговора. Пока она любовалась гладью воды и фотографировала, я накрыл на стол, что соорудил с отцом много лет назад.

— Алис, потом полюбуешься красотами, пицца остывает, — позвал творческую личность к столу.

Подругу долго ждать не пришлось, кушать она всегда любила, особенно пиццу.

— О, целых две! А с чем? — поинтересовалась, взяв влажные салфетки со стола, чтобы обработать руки. Я молча открыл. — Дары моря и Маргарита, Ромка да ты меня балуешь!

Хотел ей сказать, что не балую, а забочусь и так собираюсь поступать до конца наших дней. Но решил — пусть поест перед серьёзным разговором.

— Расскажи, что нового у нас в таборе творится? — решил таким способом притупить её бдительность.

— Как всегда, весело. Три недели назад дядя Артур проиграл в карты дяде Егору, тот по совету своего конкурента дал ему задание научиться играть на балалайке. Через неделю нас ждёт очередной концерт.

Рассмеялся в голос, представив, как он бренчит по вечерам.

— Глеб, наверное, Артуру отомстил за гусли, — предположил я, почему он дал такой совет Лютову-старшему.

— Я тоже так считаю. Кстати, наши вновь спорят насчёт тематического вечера на Новый год: Беркутовы настаивают, чтобы все в костюмах индейцев были, Малиновские предлагают по мотивам сказок Александра Пушкина. Так что будь готов, агитация идёт полным ходом, сам понимаешь у кого больше голосов, тот и выиграет.

— Я прикинусь глухонемым, ни один из вариантов меня не устраивает, ладно бы гангстеры как в позапрошлом году, но это…

— Ты хочешь сказать, что на этот Новый год приедешь? — оживилась подруга, продолжая с аппетитом уминать моё угощение.

— Не ты, а мы. Или ты передумал в Санкт-Петербургскую академию художеств имени Ильи Репина поступать?

Алиса замерла, так и не донеся кусок пиццы ко рту.

— Я не передумала, но вот папа… — отложила она пиццу.

— Если он думает, что ты будешь жить одна, то пусть успокоится: у Кристины большая квартира, всем места хватит…

Алиса резко встала и направилась к озеру, я её нагнал практически у берега.

— …Колибри, что происходит? — взяв за плечи, развернул к себе.

— Отец считает неприемлемым, чтобы я жила с тобой в одной квартире, даже с тётей Кристиной. Я ничего не понимаю, что происходит? Или ты против этого? — в её глазах отразилась боль.

— Колибри, пришло время для разговора. — Она смущённо опустила взгляд. — Я не против совместного проживания. Но я могу объяснить, почему твой папа был излишне категоричен по этому поводу. Мне нужно было давно тебе это сказать…

— Я не хочу знать, — перебила она меня, — и не хочу слышать, — закрыла уши руками. — Пожалуйста, ничего не говори, — и чуть слышно: — Пожалуйста.

Да что хрень?!

— Алиса, маленькая моя, успокойся. — Взял её руки и опустил, она так и не подняла взгляд. — Я никогда тебя не обижу. — Колибри всхлипнула. — Но я обязан объясниться, а тебе решать, нужно тебе это или нет.

— Ты о чём? — с настороженностью посмотрела на меня.

— Я люблю тебя. — Алиса судорожно вздохнула. — Так сильно, что самому страшно. Я хочу с тобой пройти по жизни рука об руку.

— Ох! — воскликнула и, закрыв лицо ладонями, разрыдалась.

Вот тебе и не обидел! Если бы я знал, что ей будет больно от моего признания, словом бы не обмолвился.

— Колибри, давай сделаем вид, что я этого не говорил. — Она ещё сильнее разрыдалась. Обнял её и, прижав к себе, принялся гладить по спине, успокаивая. — Прости…

Она отстранилась, и покрасневшими от слёз глазами посмотрела с упрёком на меня.

— За что ты просишь прощения?

— За самонадеянность. Думал, что наши чувства взаимны, но, увидев твою реакцию, понял — ошибался. Я не хочу тебя потерять и не хочу делать больно. Позволь мне остаться твоим другом, клянусь, что словом не обмолвлюсь о своих чувствах.

— Ромка… — Взяла моё лицо в свои маленькие ладошки, я затаил дыхание в ожидании ответа. — Я тоже люблю тебя, — вновь всхлипнула она. А у меня сердце от счастья встрепенулось и забилось как ненормальное. Но я ещё не мог до конца поверить в услышанное, её слёзы до сих пор отдавались тупой болью в сердце. — Всегда любила… Вот сколько себя помню.

Я выдохнул. Любит!

— И я тебя люблю, сколько себя помню. — Не скрывая улыбки, признаюсь в своих чувствах.

Алиса — та, кто научил меня радоваться каждой мелочи. Как видит мир она, никто не может.

— Ромочка… мне так страшно было… — убрала руки с моего лица.

— Чего ты боялась? — убирая выбившую прядь причёски за ухо колибри, негромко поинтересовался причиной её страхов, боясь разрушить этот волшебный момент.

— Что ты влюбился в другую.

Я опешил от её ответа.

— Алис, какая другая? Ты — единственная девушка, которую я люблю.

— Минуточку. — Она достала смартфон и принялась что-то там искать. — А она? — протянула мне, и я опустил взгляд на изображение. А там я и дочь заказчика Кристины, когда мы были на открытии объекта. Не спорю, девушка пыталась со мной завязать знакомство, но я сразу дал понять, что у меня есть любимая. Были и другие, но ответ всегда был один — занят. — Тебе она только нравилась, да? Или ты с ней оттачивал мастерство в постели, как наш Ванька?