Ли Гринвуд - В твоих объятиях

Однако облегчение, которое испытала Виктория, оказалось кратковременным. Она удрала, но что делать ей теперь? Куда ехать?

«Что сделал бы Тринити? Он ведь всегда выкручивается из неприятностей. Думай, думай, что сделал бы он».

Он велел бы ей отправиться к шерифу и попросить заключить ее в тюрьму. Они не смогут сразу повесить ее, тем более если она сообщит, что Тринити скоро привезет доказательства того, что она не убивала Джеба. Что бы ни говорил судья Блейзер, они подождут возвращения Тринити.

Она потянула Дьябло за гриву. Им предстояла долгая дорога, и Виктория хотела, чтобы он берег силы. Она не сомневалась, что Керби и его приятели не смогут их догнать. Их лошади уже проделали большой путь, да они и не могли сравниться с Дьябло в скорости. Однако если Керби знал, что она находится на ранчо, это мог знать кто-то еще. Так что не исключено, что ей может понадобиться еще убегать.

Сначала Дьябло сопротивлялся, но постепенно сбавил темп и перешел на рысь. Поначалу он тяжело дышал, и Виктория поняла, что это он еще злится. Спустя некоторое время он совсем успокоился и пошел легкой рысью.

Виктория явилась в тюрьму с заднего хода. Хотя было четыре часа утра, она не решилась проехать по главной улице Бандеры в одной ночной рубашке. При виде ее шерифа Уайли Спрага буквально вынесло из постели. Когда он понял, кто перед ним, у него отвисла челюсть. Виктория не дала ему шанса открыть рот.

– Я Виктория Дэвидж, и я приехала доказать, что не убивала Джеба Блейзера. В ближайшие два дня сюда явится человек с доказательствами этого. Сюда я также вызвала адвоката, который займется повторным судебным разбирательством, и сыщика, чтобы найти, кто в действительности убил Джеба.

– Что вы здесь делаете в одной ночной рубашке? – требовательно спросил Спраг, слишком потрясенный зрелищем полуодетой женщины на пороге своей тюрьмы. – Если судья обнаружит, что вы здесь, он прикажет повесить вас еще до заката.

– Тогда предлагаю вам не сообщать ему, что я здесь. Мой дядя получает сейчас от губернатора решение отложить казнь. И если меня не будет в живых, когда он сюда приедет, судью самого повесят за убийство. И вы будете висеть рядом с ним.

Виктория надеялась, что лжет убедительно.

– Только не говорите мне, что примчались тихо сидеть здесь и ждать, пока все эти люди сюда приедут. Вы ведь где-то прятались. Почему же не остались там?

– Я должна была оставаться на «Демон-Ди», пока все сюда не приедут. Но Майра Блейзер каким-то образом узнала, где я. Она послала Керби и еще двоих меня похитить.

– Что они от вас хотели? – Не знаю.

– Но. Майра и Керби никогда не верили, что это сделали вы.

– Это я знаю, но Тринити велел мне никуда ни с кем не ездить. А они собирались меня куда-то увезти. Я слышала, как Керби это говорил.

– Что вы от меня хотите?

– Подержите меня в тюрьме, пока не приедут Тринити и мой дядя.

– Но если Блейзер прикажет мне вас повесить...

– Судья повесить меня не может. Только вы.

– А если у Тринити не окажется доказательств?

– Они у него уже есть. Ему просто нужно день или два, чтобы доставить их сюда. Если не верите мне, отправляйтесь на «Демон-Ди» и спросите у Уорда Болдуина.

Это имя, казалось, убедило шерифа.

– Вам повезло. Судья сейчас в отъезде, в Остине. Я подержу вас здесь, пока он не вернется. Но к тому времени хорошо бы, чтобы ваши представители были здесь. Иначе я умываю руки.

– Отныне вы отвечаете за все, что со мной произойдет.

– Ладно. Сначала я должен раздобыть вам какую-нибудь одежду. Если дамы этого города узнают, что я содержу в тюрьме женщину, одетую так, как вы, я лишусь работы в течение десяти минут.

Спустя несколько минут Виктория, одетая в рубашку и брюки, слишком большие для нее, растянулась на койке в той самой камере, из которой пять лет назад наблюдала, как под окном строят для нее эшафот. Она никогда не думала, что будет счастлива вновь оказаться в тюрьме, но именно здесь она почувствовала себя в безопасности. Или Уорд, или Тринити скоро узнают, где она. Ей даже не нужно заботиться о том, чтобы их известить. Увидев Дьябло, охраняющего задворки тюрьмы, Уорд скоро сообразит, где она.

– Ты глупец! – Майра яростно уставилась на сына. – Втроем не смогли поймать одну девушку.

Майра Уинслоу Блейзер была поразительной красавицей, даже в глазах собственного сына. Черты ее лица были классически совершенны, а сильный характер, не давал этой красоте стать пресной. Хотя ей было под сорок, ее волосы цвета черного дерева выглядели как роскошный шелк. Они были такими пышными и длинными, что служанке каждый день требовалось не менее получаса, чтобы их расчесать и собрать в высокий узел на макушке. У нее были безупречная кожа и сочный рот, а глаза принимали разный цвет, в зависимости от ее настроения.

В красоте Майры была некая вневременность, а сила ее личности всегда позволяла ей подчинять себе даже самых сильных мужчин.

Обладая значительным собственным состоянием, она стала еще богаче, выйдя семь лет назад за судью Блейзера.

Она держала в Сан-Антонио портниху с двумя помощницами, которые круглосуточно трудились, создавая ей наряды по последним парижским фасонам. Драгоценностей, украшавших ее шею, руки, волосы и грудь, хватило бы на королевский выкуп. Дом, который судья построил для нее, был потрясающим даже по техасским меркам, а ее спальня не посрамила бы и Вандербильтов. В этой великолепной комнате доминировала кровать с шелковым балдахином в стиле Людовика Шестнадцатого. Обстановку дополняли обюссонский ковер, занавеси алого шелка и позолоченная мебель с бархатной обивкой.

– Повторяю тебе, я никогда не видел, чтобы конь двигался так быстро, – настаивал Керби.

– Как вы могли позволить ей добраться до коня?

– Не мог же я просто ворваться в дом. Он мог находиться внутри и был бы вправе просто меня пристрелить. Наверное, она нас заметила и выбежала с заднего хода, когда мы входили в парадный. Мы думали, что она у нас в руках, но этот конь перепрыгнул через барьеры, словно у него крылья.

– Хватит разговоров о чудо-коне. Вы не справились с простейшей работой. Теперь мне нужно будет придумывать что-то еще.

– Почему тебе было так важно увидеть Викторию? Ты никогда ее особенно не любила, – спросил Керби.

– Потому, идиот, что если Виктория возвращается, то лишь для того, чтобы доказать, что она не убивала Джеба.

– Но ты никогда не считала, что это сделала она.

– Знаю, но пока судья был убежден, что убийца она, было совершенно не важно, что я говорю. А теперь все изменится.

– Не понимаю. Если она сможет доказать, что не делала этого, ты должна быть только рада.