Кровь в пыли (ЛП) - Шэн Л. Дж.

— Да, — задыхается она. — Конечно.

Я засовываю палец в ее киску и скручиваю ее. В этот момент она наклоняется, чтобы поцеловать меня, и я шепчу ей в лицо. — Потому что иногда мне кажется, что ты жаждешь крови больше, чем члена.

Она кончает на меня, дрожа и улыбаясь, а я вхожу в нее, стону и смеюсь.

Я мог бы привыкнуть к этому. Жить так вечно. Я бы взял с собой долбанный багаж Берлингтон-Смит, включая Престона. Но моя девушка хочет убить человека, который ее погубил, и мы это сделаем, так или иначе.

Ей нужно собрать еще одну частичку души.

Разговор с Кэмденом лопнет наш пузырь. После того, как мы закончим, мы выясним, где мы хотим жить, что мы хотим делать.

Сегодня мы обсудим наш план загнать его в угол после похорон его отца. Мы сидим в маленькой кофейне в Челси, чертовски дорогой, но это заведение дорого сердцу Горошка. Именно здесь она часто убегала от своего парня-изменщика в витрину. Я встаю со своего места, потягиваюсь, залпом выпиваю небольшую порцию эспрессо и хлопаю ею о деревянный стол.

— Я иду поссать. Жди здесь.

— Не волнуйся, я никогда не покину тебя, — говорит она, подмигивая.

Я целую ее губы и иду к туалету. Пока я спускаю воду, я насвистываю и смотрю на свой член ленивыми глазами. За последнее время он столько раз зарывался в киску и задницу Прескотт, что уже практически может назвать ее домом. Я мою руки и смотрю на себя в зеркало, и по моей дерьмовой ухмылке, которую я демонстрирую в эти дни, люди могут подумать, что я счастлив. Шокирующе, но это так. Я действительно чертовски счастлив, впервые в жизни.

Я прошел через столько дерьма, недавно убил так много людей, и все же я никогда не чувствовал себя более живым.

Живым, потому что есть еще одно сердце, ради которого мне нужно жить.

Оно бьется о мое каждую ночь.

Бьется, бьется, бьется.

ПРЕСКОТТ

Я смотрю на свой телефон, переписываясь с парнем из Брикстона, который предлагает наемную силу. Нам понадобится вся помощь, которую мы сможем купить, когда мы нападем на Кэмдена в Кенте. Быстро набирая текст, яростно постукивая подушечками пальцев по экрану, я приостанавливаюсь, когда в ноздри ударяет запах дорогого одеколона. Мои руки замирают, брови нахмуриваются. Это знакомо...и отвратительно.

Я не смею оторвать глаз от экрана.

— Диабла, — его низкий голос настолько леденит кровь, что он звучит как сам Жнец. — Такая красивая, поцелованная калифорнийским солнцем. Жаль, что ты больше никогда этого не увидишь.

Я вскакиваю со своего места, собираясь броситься через дверь и бежать, спасая свою жизнь, но я слишком озадачена. Кэмден сжимает меня в объятиях, прежде чем я успеваю ускользнуть, заключая меня в объятия. Его руки обвивают мою шею, как будто мы старые друзья, разделяющие мгновение, и я чувствую, как лезвие давит на мою сонную артерию. Люди этого не видят. Его руку закрывают мои длинные волосы. Но она там, и безумие, кружащееся в его сапфирах, говорит мне, что он все еще сумасшедший. Достаточно безумен, чтобы убить меня.

Он зарылся лицом в мое плечо и обнял меня крепче, вдыхая мой запах, как наркоман, нюхающий дорожку кокаина.

— Покажи малейший признак бедствия, и я перережу тебе горло и оставлю умирать на этом полу, милая.

Я сглатываю, глядя на машину, ожидающую его снаружи. Яркая Альфа Ромео. Я узнаю его водителя через опущенное окно. Саймон. Он возил меня, когда мы с Кэмденом были вместе. Мой бывший говорил, что мы были слишком хороши для метро.

— Следуй за мной. Не волнуйся, твой любовник скоро присоединится к тебе. —  Он выхватывает салфетку из-под моей кофейной кружки и записывает свой адрес тем же предметом, которым угрожал мне. Один конец — ручка, а другой — нож. Умно. В стиле Кэмдена.

Я позволила ему бросить меня на заднее сиденье его машины только потому, что я в шоке. Он не должен быть здесь. И все же он очень даже здесь.

Кэмден крадется на кожаное сиденье, скрещивает ноги и небрежно закуривает. Он смотрит в окно, когда говорит. — Ты оказала мне огромную услугу. Я всегда хотел унаследовать семейный бизнес. Мой старик стал неряшливым с возрастом и с гордостью. Это то, что обычно убивает.

Мне напасть на него? Двери заперты, и только мы и Саймон. Кэмден не Нейт. Он не такой высокий, сильный и чудовищный. Словно читая мои мысли, мой бывший парень пожимает плечами, переводя взгляд на меня. Он пускает дым мне в лицо, когда говорит. — Видишь эту ручку? — он перебирает свое оружие. — Это лезвие, изготовленное на заказ. Острое, как охотничий нож. Он может порезать твою кожу, как масло. Великолепно, правда. Моя невеста купила его мне на Рождество.

— Мило, — я скрещиваю руки на груди, имитируя его шикарный акцент. — Я рада, что она лелеет твоего внутреннего психопата. Я позволила ему голодать годами.

Кэмден смеется и цокает, приближаясь ко мне. Он убирает мои волосы с шеи и нежно целует их, говоря в мою кожу приглушенным тоном. — Я скучал по нашим шуткам, Диабла.

Я втягиваю воздух. Меня душит запах сигарет и дорогого одеколона. — И я бы не стал называть людей психопатами с твоим послужным списком. Ты убила моего отца.

— Твой отец убил мою душу, — шиплю я в ответ, приближаясь так близко к своей стороне машины, что всем телом прижимаюсь к двери. — И моего ребенка.

Он издает стон, искажая мое лицо, сжимая мою челюсть своей ладонью, заставляя наши взгляды встретиться. — Посмотри на меня сейчас, Прескотт. Мой отец действительно изнасиловал тебя?

Я медленно киваю, не прерывая зрительного контакта. — Иначе я бы его не убила.

Его лазурь тонет в моем орешнике. Он теряется глубоко внутри меня, а я? Я втягиваю его внутрь. Я вижу это сквозь его расширенные зрачки. Сострадание. Парень, который купил мне билет в Лондон после первого полусвидания под звездами. Парень, который влюбился в девушку, чей отец стал сиротой. Это все там, в нашей грязной, грязной правде. Его взгляд падает на мои губы.

— Прескотт. — Он дышит. Он движется, чтобы поцеловать меня, и я инстинктивно поджимаю губы. — Отпусти меня.

Это приказ.

— Никогда.

Это обещание.

Он снова целует меня, на этот раз сильнее, в губы. Я слегка задыхаюсь, но сохраняю самообладание. Когда его губы покидают мои, он все еще смотрит на меня, молча затягиваясь сигаретой.

— Скажи мне правду, Прескотт. Этот гигантский ублюдок — пешка?

Я медленно качаю головой. — Я влюблена в него. — Я нахожу в себе силы улыбнуться. Это последнее, что я говорю, прежде чем он врезается кулаком мне в нос, и мои глаза снова закатываются в темноту, и я вижу звезды.

Нейт.

НЕЙТ

Еще до того, как я вернулся на свое место у окна, я понимаю, что что-то не так. Я чувствую это своими костями. Они холодные. Когда я сворачиваю за угол и Прескотт не сидит на диване с видом на оживленную улицу, холод превращается в жар. Когда я подхожу к тому месту, где мы сидели, прорезая заряженный воздух, в котором, кажется, не хватает кислорода, жар превращается в тошнотворный. На столе лежит небольшая салфетка с адресом, нацарапанным на ней. Я искал его на Google Maps и не удивился, увидев, что он находится в Мраморной арке.

Чертов Кэмден.

Я выбегаю и сигналю такси, но все заняты. Это ранний полдень. Мужчины и женщины в костюмах входят и выходят из такси. Время потрачено впустую, и я ненавижу, что оно у меня заканчивается. Она нужна мне сейчас.

Наконец передо мной останавливается черное такси, я запрыгиваю в него и отчаянно стучу в разделитель, сообщая ему адрес.

Он добрался до нас раньше, чем мы добрались до него. Он обманул нас, заставив думать, что его нет в стране. Мы были так пьяны от того, что были счастливы хотя бы раз в нашей гребаной жизни, что потеряли концентрацию.

Водитель пытается завязать приятную беседу с пластикового экрана, но вскоре понимает, что мое нынешнее состояние не позволяет говорить. Или дышать, если уж на то пошло.