Сделка с совестью - Слава Доронина
Я дергаюсь от озвученных вариантов. Хотя… По-моему, и так все очевидно. Свой выбор я сделала в той комнате. В пользу Ласки и Яниса. У нас бы в любом случае ничего не получилось. Теперь еще отчетливее это понимаю.
– Какое-то время побудешь в затишье и придешь в себя, – продолжает Гончаров, помолчав. – Со своей стороны я сделаю все возможное, чтобы Янис вместо меня улетел за границу руководить одним из филиалов, а Слуцкий в итоге получил по заслугам. Все постепенно успокоится.
– У меня ведь нет его, этого самого выбора, – печально хмыкаю я, обдумав слова Гончарова. – Вы забрали меня к себе, а сейчас пришли посмотреть на степень моей адекватности, чтобы просчитать какие-то свои ходы?
– Есть выбор, Алёна. Иначе бы я не забирал тебя к себе и не произносил такую длинную речь. Я не давлю, прекрасно помню, в каком ты была состоянии, когда я появился в той комнате, а эта сволочь пыхтела над тобой. Но ты тоже просчитала какие-то свои ходы, даже находясь в затруднительном положении, так?
– Потому что была сильно напугана. Потому что не хотела, чтобы Янис увидел, как Антон порой бывает жесток и безумен в своем гневе. Потому что изначально все было ошибкой.
Гончаров тяжело вздыхает.
– Я устала. Уходите, – прошу, уставившись на свои руки, которые сцепляю в замок. – Ничего не хочу.
– Вообще-то я у себя дома.
– В таком случае я хочу уйти. И обо всем забыть.
– А получится?
– Со временем. Как-нибудь переживу. Не беспокойтесь.
– Давай сначала ты подумаешь над моими словами, а потом дашь четкий и взвешенный ответ. Мне нужно знать, к чему готовиться. Я приму любое твое решение и постараюсь помочь.
– Уже помогли.
Я пытаюсь встать, осматриваюсь в поисках своих вещей, потому что на мне какая-то безразмерная ночнушка. Замечаю джинсы и рубашку на кресле и иду к нему на слабых ногах. Возвращаюсь к кровати и опять сажусь.
– Какое бы решение я сейчас ни приняла, Янис все равно захочет увидеться и обоим будет больно.
– Обязательно захочет. Поэтому я пришел к тебе с вариантами.
– Не переживайте, Константин Сергеевич. Каждый из нас пойдет своей дорогой. Я изначально была не готова ни к каким отношениям, – озвучиваю то, что сейчас на душе. – Их вообще не следовало начинать и приходить к нему. Выйдите, пожалуйста, из комнаты и распорядитесь, чтобы меня отвезли к Насте в больницу, а потом домой.
– Домой к Янису? – уточняет он.
– Ко мне домой, – твердо говорю я.
Меня сразу предупредили, что в случае чего преимущество будет не на моей стороне. Так и оказалось. Теперь же я хочу, чтобы меня все, абсолютно все оставили в покое.
Несколько дней проходят в автоматическом режиме. Удручает, что Ласка никак не придет в себя. Когда открывает глаза, то все время плачет и просит у меня прощения. И так сердце не на месте, а от этой картины еще паршивее становится на душе. Все время прошу Настю взять себя в руки, объясняю, что в моей жизни ничего толком не изменилось. Кроме того, что Игнасас теперь в блоке, а внутри остались обугленные руины. Но этого я вслух не говорю.
Нелли на время переезжает ко мне, хотя морально куда проще было бы одной находиться. Я привыкла переживать жизненные неурядицы в одиночестве, рядом с Нелли даже поплакать толком не могу.
В конце следующей недели приходит СМС от Константина, что Янис вернулся в город. Я как раз собираюсь домой, закрывая магазин, когда читаю сообщение. Выхожу на улицу, чувствуя, как больно екает сердце. А стоит закрыть глаза, как недавние события оживают в памяти снова и выжигают внутри воронку чудовищных размеров. Я землей ее присыплю. Когда-нибудь воронка зарастет травой. Но пока такое ощущение, что в меня попал метеорит. Будь возможность что-нибудь изменить, никуда бы в тот вечер не отпускала от себя Ласку. А еще лучше – не ездила бы ни в какой Владивосток.
– Алёна, – окликает знакомый голос, когда иду к такси.
И я застываю на месте.
Требуется почти минута, чтобы собраться с силами и повернуться. Страшно посмотреть Янису в глаза.
Почему-то вспоминается то прощание у аэропорта в машине, наши переплетенные пальцы и нежные слова Яна, обещание скучать. Я тут же глушу их другими картинками: бледное лицо Ласки в больнице, ее истерика. Убитый вид Гончарова, когда он оттащил от меня Слуцкого. Если еще и Ян глупостей наделает – точно свихнусь. Не выдержу. Пусть лучше считает меня продажной тварью, дешевой подстилкой, да кем угодно, но не узнает истинной причины, почему я ушла. А Гончаров… Вроде поблагодарить его нужно за козыри в руках и выбор, но я ненавижу. И Яна отчасти тоже. За то, что появился в моей жизни, за то, что показал, как может быть по-настоящему нежно. За то, что сейчас сделаю.
Багдасаров смотрит на меня пустым взглядом.
– Хочу объяснений, – требует он. – Глаза в глаза. Почему съехала и везде в блок отправила? – Ян с силой сжимает челюсти, а губы превращаются в жесткую линию.
Я так надеялась, что он их не захочет. Разве не очевидно почему? Но это же Ян. Пришел лично удостовериться, что я конченая дрянь? Вспоминаю про наш последний разговор и договоренности с Константином Сергеевичем. Это отрезвляет. Одна часть меня желает, чтобы Ян знал правду, а другая наоборот – чтобы правда никогда до него не дошла. Мы изначально были в разной системе координат. Ненадолго соприкоснулись и снова вернемся на свои орбиты.
– Думаю, ты и так уже в курсе. – Я как можно равнодушнее пожимаю плечами.
Притворяться и улыбаться на публику, когда внутри очень больно, мне не привыкать. Много раз это делала. Но сейчас почему-то не могу. Мой отклик на этого
