Юрий Горюнов - Город наших надежд (сборник)

Но события развиваются не всегда так, как мы хотим, у них свои правила, чего не знали влюбенные.

4

За несколько дней до Нового Года, Евгения позвали на работе к телефону.

– Слушаю, – произнес он раздраженно, злясь в последнее время на себя. С Денисом встречи не получилось, он, как и прежде, был часто занят. Обижаться на него он не мог, значит, так оно и было. Но и поговорить, как он хотел, не получалось.

– Здравствуй, это я Даша, – услышал он.

– Здравствуй, – постарался он придать голосу спокойную интонацию. – Откуда узнала мой номер?

– Денис давно уже сказал, где ты работаешь. Ты знаешь, что он сегодня уволился?

– Нет, – удивления своего он не скрывал.

– Сама узнала случайно. Ставлю тебя в известность. Поговори с ним. Это все, что я хотела сказать, – и повесила трубку.

Евгений постоял в недоумении и тут же набрал номер Дениса. Стараясь не выдавать то, что ему известно, он спросил, когда тот ответил:

– Ты куда все пропадаешь? Может быть, посидим вечером?

– Давай, – согласился на этот раз Денис, – сам хотел тебе предложить. Тогда в шесть в нашем кафе?

– Договорились.

В шесть часов Денис уже ждал его в кафе. Они поздоровались, пожав руки. Сев напротив друга, Евгений заметил перемену в его лице: оно стало более волевым, взгляд уверенным, спокойным, как бывает, когда человек принял для себя решение.

– Как дела? – начал он.

– Даже лучше, чем я мог предположить. Я уволился с работы.

– Зачем?

– А ты смотрю, не удивлен?

– Даша звонила.

– Молодец, оперативно. Я ей в то свидание сказал, где ты работаешь. А уволился потому, что уезжаю, – простым будничным голосом сказал Денис, словно они говорили о погоде.

– Далеко? – также без эмоций спросил Евгений.

– Далеко, – был ответ, – даже очень далеко. В Америку. Мне уже давно предлагали там работу. Знакомый уехал и звал к себе. Я уже и билет купил.

Он достал из кармана билет и положил на стол: – Билет в один конец. Я не собирался раньше уезжать, но когда все понял, то решил, что это лучший вариант.

– Когда?

– Завтра. А ты вечером работаешь?

– Ты хочешь, чтобы я проводил тебя?

– Не надо, не люблю сантиментов. Позвоню. Помнишь, я говорил, что не бывает лекарства от любви? Так вот доктор, я его для себя нашел. Но это лекарство очень индивидуально, каждый его себе прописывает сам. Мне пора, извини за краткость встречи, но я не хотел уезжать, не увидев тебя. Надеюсь, еще когда-нибудь увидимся.

Он встал и, пожав руку на прощание, ушел.

Вот так просто, без всяких замысловатостей, уходил друг, словно вышел на несколько минут и скоро вернется. Восприятие было такое, но разум понимал, что он уходил надолго, если не навсегда, во что верить не хотелось.

Евгений не ожидал такого поворота событий. Денис решился на поступок, чтобы будущее не напоминало о его жизни, прошлой жизни. Там все новое, а это действительно лекарство. Посидев в одиночестве, он вышел на улицу, с горькими мыслями о расставании с другом.

На другой день позвонил Денис:

– Я уже в аэропорту. Скоро вылет. Хочу еще раз попрощаться. У меня к тебе просьба. Я для тебя оставил подвешенный кофе в нашем кафе. Вчера выпить не удалось. Приходи туда часов в шесть, как мы обычно встречались. Выпей его за меня, как прощальный подарок, как возможность увидеть, что не все так плохо. Сможешь?

– Смогу.

– Тогда все. Всех благ и счастья, – и отключил телефон.

Евгений вспоминал черты друга, которого неизвестно, когда увидит, да и увидит ли. В шесть он был в кафе. Сказав бармену, что для него есть подвешенный кофе, он, получил его и, не отходя от стойки, расположился на высоком стуле, спиной к залу. Едва он сделал несколько глотков, как услышал.

– Мне оставили подвешенный кофе. Меня зовут Даша.

Он повернулся и увидел ее, кого не ждал. Они смотрели друг на друга, как могут смотреть любящие и любимые люди, не скрывая своих чувств, понимая, что эту случайность создал им их друг, подарив возможность.

– Теперь все зависит только от нас, – произнес Евгений.

Стервы тоже люди…

За спиной услышав «Стерва!», улыбаюсь я себе.И натянутые нервы крепко я держу в руке.Я печалиться не буду столь расхожему клише.Знаю, стервы тоже люди, с одиночеством в душе.

1

Она вытянула губы к своему отражению в зеркале и произнесла:

– Боже, сотворил же ты такую умную и прелестную женщину, как я.

Отражение показало ей милую женщину, с русыми волосами, прямыми и падающими на плечи. В глазах играло лукавство. Аккуратный носик. Это не было лицо красавицы, это было лицо обаятельной молодой женщины, в которой был шарм.

– Ну что? И без косметики все не так плохо. Конечно, с возрастом придется все больше применять искусство боевой раскраски, рисовать лицо, а пока только мелкие штрихи к портрету, созданному природой, – проговорила она своему отражению, – но все принадлежит мне – и шарм и обаяние и женственность. И больше никому. Нет еще такого мужчины, которому я бы все это доверила. Слабоваты они против меня. Я для них сущий дьявол в юбке, с которым они не могут совладать и потому все делают так, как я хочу.

Она чуть подкрасила ресницы, подвела губы и, оставшись довольна своим видом, отошла подальше от зеркала. Встав в пол оборота, и выставив одну ногу вперед, оценила себя. Легкая блузка подчеркивала ее грудь, юбка чуть выше колен открывала стройные ноги, которые обтягивала паутина колготок. Туфли на плоской подошве.

– Привлекательна, чертовски привлекательна. Ну, кто устоит? Одним словом – Стерва! Но, увы, за все надо платить, – произнесла она чуть грустно, – платить за свое материальное и моральное благополучие, за свою независимость. Платить своим одиночеством, а порой и телом. Все крутиться вокруг меня, но вот беда, что себя обманывать, живу я с одиночеством в душе. Все. Хватит ныть! Что это я расслабилась, не мое это. Все будет, как я хочу, а о цене я с собой договорюсь, – закончила она на веселой нотке.

В зеркале был вид полуженщины, полудевушки. Лицо, не потерявшее девичьей привлекательности, но и не приобретшее вид взрослой женщины. Вид был не воинствующий, но и не доступный. На нее смотрела ухоженная, привлекательная и сексуальная женщина. Не фотомодель, но ей вслед оборачивались мужчины, а женщины оценивали взглядом и даже завидовали, она это чувствовала. Но завидовали даже не столько ее внешности и фигуре, а больше завидовали ее независимому, вызывающему взгляду. Взгляду уверенной в себе женщины, женщины, которая представляет ценность, а не цену.

– Вот так вот, Танюшка. Ты уже не та наивная девушка, верящая в красивые сказки, ты уже давно перестала их читать, а научилась творить их сама. Ну что? Вперед, продолжать дальше утверждать свою неповторимость, – и она, улыбнувшись своему отражению, показала ему язык, что придало игривость утреннему настроению.