Аликс де л’Эн - По ту сторону кровати

На этот раз наша маленькая группа вмешательства добилась того, что цели ее миссии были даже превзойдены.

Задетый за живое нашими сожалениями о его утраченном мужском достоинстве, Юго буквально похитил свою жену и на двое суток заперся с ней в гостиничном номере. Мнения нашего коллектива о том, что делать дальше, разделились. Надо ли снова вмешаться, с тем, чтобы освободить Ариану? Я полагаю, что необходимо, но ни Лиз Онфлёр, ни Софи со мной не согласны. Бесстыжая бабушка заявила во всеуслышание, что «великие истории любви всегда являются и великими историями трахания, и настает время, когда соответствующие органы вступают в свои права». Куда как более застенчивая Софи просто дала понять, что вообще-то ее подруга не звала нас на помощь и, вполне может быть, она обидится, если мы преждевременно оборвем это свидание супругов наедине. Однако, каково бы ни было коллективное мнение, я намерен для очистки совести сегодня же вечером прогуляться в «Трианон» и посмотреть, что там делается. Совершенно не понимаю, что в данный момент происходит.

Пьер Беньон ликует. Теперь всякий раз, как он меня видит, мне достается увесистый шлепок по руке, сопровождаемый радостным возгласом: «Ну он и дает, этот чертов Юго!» С одной стороны, мне его жест симпатичен, но с другой — кажется несколько неуместным, если помнить, с кем я имею дело. Никар мною самим был предупрежден о том, что Ариана будет отсутствовать на рабочем месте вплоть до нового указания. «Причины тут чисто физические, но речь идет не о болезни», — сказал я, но он не понял тонкого намека и, болван, предложил свою помощь.

В нашем маленьком коллективе царит тлетворная, даже, я бы сказал, губительная атмосфера. Юный Эктор застал Дилабо за шалостями с Гудрун на чердаке дома номер 12 по улице Веселого Зяблика. Беньоны все время прилюдно хватают друг друга за руки.

Лиз Онфлёр, узнав, что сегодня вечером я собираюсь отправиться в отель «Трианон», выразила твердое намерение идти туда со мной, чтобы, сказала она, «уловить те таинственные и чудесные волны, которые, возможно, излучаются в результате примирения ее детей». Догадываюсь о тысячах подразумеваемых ею смыслов, но какой из них правильный? Я сильно озадачен.

11

Ноябрь

Месяц туманов спереди греет,

сзади морозит.

На улице Веселого Зяблика дело дошло до дверных ручек. Кажется, ерунда — ну что такое дверные ручки? — но когда после тринадцати месяцев непрерывного ремонта надо уже выбирать дверные ручки, это как… это как когда после тысячи трехсот занятий с репетитором по пятнадцать евро в час ты видишь в дневнике своего ребенка запись: «Допущен к переводным экзаменам в пятый класс»! Чувства огромны, неописуемы! Радость быстро переходит в восторг, безумный восторг, прямо хоть хлопай в ладоши перед витриной магазина «Всё для дома». Увы, предчувствия и подозрения слишком часто отравляют это чистое счастье: а вдруг все кончится? а вдруг все станет снова как было, даже хуже? Кошмар, да и только!

Толкая тележку мимо стеллажей хозяйственного магазина, который она усердно посещала вот уже больше года, Ариана не позволяла страхам завладеть ею. Она пришла сюда затем, чтобы рискнуть, и не может быть речи о том, чтобы выйти, ничего не купив. Ну и пусть она немножко лопухнется с этими самыми ручками, купит не для правой створки, а для левой, пусть даже диаметр будет чуть-чуть не тот (кстати, семь там или восемь?), или неидеально окажется выверен периметр декоративного розанчика, скрывающего замочную скважину, или там ошибочка выйдет с номером коленчатых ключей, таких хорошеньких, что их можно привешивать на ошейник чихуахуа вместо бубенчиков… Главное — она чувствует себя сильной и уверенной, и не зря: у нее в кармане специальная карточка, отличная просто карточка, потому что владельцу предоставляется двадцатипроцентная скидка на общее число купленных за день товаров — все равно каких товаров и все равно в какой день, и сумма этой скидки приплюсовывается к другим скидкам… надо только не промахнуться и выбрать именно тот день года, когда рассчитываешь истратить больше обычного, помня, что такое преимущество тебе дается всего однажды за триста шестьдесят пять дней, а никак не два раза… Ариана медленно продвигалась вдоль стеллажей, прикидывая в уме, превысит ли статья «дверные ручки» сумму, отложенную на будущий месяц в конвертик под названием «Карнизы и кольца для занавесок». Завидев надпись «Штукатурка и краски», она ускорила ход и поспешно миновала проклятый отдел: с этим покончено! Совсем, навсегда покончено! И вообще дело идет к концу, только подумайте, дело идет к концу! Стоп! Ей показалось, будто к ногам привязали камни. Ариана замерла на месте, увидев у отдела, где были выставлены плитка и покрытия для пола, обнявшуюся пару. Они были такие простые, обыкновенные, даже грубоватые, но она охотно отдала бы свою замечательную карточку, лишь бы оказаться на их месте. «О нет, Ариана Марсиак, тебе еще далеко до отделочных работ!» — вынесла она приговор. Да, ремонт почти закончен, а на что похожа ее собственная жизнь? На чушь собачью, вот на что! «Покупать дверные ручки, когда у тебя нет ключа от собственного будущего!» — горько, но поэтично подумала она, приблизившись к турникету с надписью «Выход без покупок».

Она издалека отключила систему блокировки дверей «ауди» и села в машину — с легкой кошелкой и тяжелым сердцем.

Юго был небывало энергичен, энергия просто-таки била ключом, и Софи не знала, что еще ему дать на продажу, потому как зимняя коллекция бижутерии целиком разошлась, а почти все украшения с драгоценными камнями лежали у клиенток, регулярно, с недели на неделю продлевавших аренду в надежде, что мужья в конце концов покорятся и накануне Рождества сложат к их ногам свое оружие — собственные золотые и платиновые карточки.

Каждое утро начиналось для партнеров с благодарственной молитвы за то, что им посчастливилось поселиться в этом радующем взор предместье на западе Парижского региона. Разумеется, в Везине хватало своих проблем: здесь было не найти симпатичного преподавателя игры в гольф; дилеры, продававшие «БМВ», отличались редкостной алчностью; перед детскими садиками ни проехать ни пройти из-за колясок, которые весь тротуар загромождали, ну и так далее. Но, несмотря ни на что, этот городок предпринимателей — да-да, городок предпринимателей, ведь говорят же «рабочий поселок»! — оставался местом выдающимся по количеству полезных ископаемых: он будто застыл в пространстве-времени между славными шестидесятыми и первым нефтяным кризисом. Мужья тут продолжали покупать мир в семье за караты, а жены измеряли масштаб своего семейного счастья площадью гардеробной.