Jordy Rivers - Рассказы

Сабрину разрывали внутренние противоречия. С одной стороны больше всего на свете она хотела сейчас уйти отсюда, вырваться на улицу, где светило солнце и о смерти можно было не думать. С другой стороны, она знала, что не может этого сделать. Она знала, что сестра Хизер подойдет к стойке ресепшн, задаст свой один единственный вопрос и получит свой единственный ответ. Получит его от Бриджит. А «стальные кудри» не умели быть сострадательными. По крайней мере, Сабрина всегда так думала.

Поэтому она стояла, не шевелясь, и смотрела, как к ней приближались женщина и мужчина. Франк ничего не понимал, но у него не было сил вмешаться и изменить ход событий. Женщина тоже узнала Сабрину и остановилась рядом с ней. Она с трудом сдерживала слезы. Ей уже сообщили. Обе молчали.

Сабрина не знала, что говорить в таких случаях. А сестре Хизер вообще было не до соблюдения приличий. Это все было ужасно. Ужаснее некуда. Чужая боль, с которой ты ничего не можешь поделать.

Все мечты Сабрины сейчас сосредоточились на солнечном пятне за входными дверьми из матового стекла. Но как преступник, застигнутый с поличным на месте преступления, она не могла даже пошевелиться. И тут произошло совсем неожиданное. Сестра Хизер не выдержала и разрыдалась. И в поисках утешения она буквально рухнула на Сабрину. Вцепилась в нее и зарыдала у нее на плече. Сабрина окаменела. К этому она была готова меньше всего. Руки девушки плетьми повисли вдоль тела. И все, что она сейчас чувствовала, это сотрясающие ее плечо рыдания практически незнакомой женщины.

В этот момент дверь открылась, впустив в холл порцию солнечного света. Вслед за этим в помещение с улицы вошла доктор Пейдж. Как обычно в белом халате. Она давно уже была на ногах. Руки в карманах халата. Франсуаза увидела Сабрину в объятьях плачущей женщины и остановилась от удивления. Сабрина поймала ее взгляд, и постепенно все стало на свои места. Все просто и ясно, когда смотришь на себя глазами дорогого тебе человека. Сабрина обняла плачущую у нее на плече женщину. Погладила по спине, крепко прижала к себе и проговорила:

– Поплачьте, Вам станет легче.

Этой ночью Сабрина не могла уснуть. Она лежала в кровати, смотрела в потолок и знала, что не уснет. Поэтому Сабрина встала и, как была босиком и в пижаме, пошла на кухню. Ее страсть к сливочному маслу утихла также внезапно, как и появилась. Поэтому девушка налила себе чай и отправилась на поиски доктора. Чай был горячим, и кружка приятно согревала руки.

Больше всего Сабрина любила клинику именно в таком варианте. Ночь. Приглушенный свет в коридорах. Тихо. Безлюдно. Будто бы клиника принадлежала им двоим с доктором Пейдж. Им двоим и еще Луи, время от времени патрулирующему этажи. Сабрина нашла доктора там, где ей и полагалось быть в одиннадцатом часу ночи: в кабинете главврача на своем рабочем месте. Доктор была настолько поглощена очередным рентгеновским снимком, что не услышала, как девушка вошла.

Сабрина, конечно же, воспользовалась прекрасной возможностью понаблюдать за Франсуазой. Взгляд доктора был напряжен, она с головой ушла в изучение рентгена. Видела там свою реальность, недоступную обыкновенному человеческому сознанию. Руки ее сейчас были хорошо освещены светом лампы для просмотра снимков. Руки, которые Сабрине всегда хотелось целовать. Обыкновенные необыкновенно красивые женские руки, которые играли на рояле и, не дрогнув, резали по живому. Сильные. С проступающими венками. Все же скорее сильные, несмотря на всю свою слабость. Доктор опустила рентген и, наконец, заметила девушку. Не сдержала улыбки при виде Сабрины босой, в пижаме, с чаем в руках и с серьезным задумчивым обращенным на нее взглядом.

– Садись быстрее, – Франсуаза кивнула в сторону массивного кожаного кресла, видимо для VIP-гостей.

Сабрина забралась в кресло, поджав под себя ноги и плотнее обхватив кружку с чаем ладонями. Она немного замерзла.

– У тебя был тяжелый день, – сказала доктор.

Сабрина дернула уголком губ, изображая кривую улыбку.

– Никогда не умела утешать, – сказала она.

Разговор должен был идти совсем не об этом. Потому что, это у Франсуазы был сегодня тяжелый день. Это у нее умерла пациентка после нескольких месяцев улучшения. Это она еще раз потратила столько времени и усилий и опять проиграла.

– Я принесла тебе чаю, – вдруг сказала Сабрина. – Без сахара и с лимоном.

Девушка протянула доктору кружку.

– А где лимон? – спросила Франсуаза, заглядывая в кружку в поисках желтой дольки.

– На самом деле чай сладкий и лимона там нет, – несколько виновато улыбнулась Сабрина, – Это ведь не страшно?

– Нет, – ответила Франсуаза. – Спасибо. Мне очень приятно.

– Как твоя голова? – спросила доктор, спустя некоторое время наполненного приятным молчанием чаепития.

– Прекрасно, – ответила Сабрина. – С того самого момента, как я увидела тебя, ни разу не болела.

– Совсем? – удивилась Франсуаза.

– Совсем!

– Ты самая странная пациентка в моей практике!

– Ты ошибаешься! – Сабрина отрицательно мотнула головой. – Я не пациент!

– Да? – улыбнулась доктор, откинувшись на спинку своего рабочего кресла. – А кто же ты?

Она приняла игру.

– Кто я? – Сабрина на секунду задумалась. – Ммм… Налоговый инспектор?

– Налоговый инспектор, – повторила за ней Франсуаза. – У Вас оригинальная рабочая форма, господин налоговый инспектор, – заметила доктор, имея в виду пижаму девушки. – Наверное, очень удобная?

– Вы даже не представляете насколько! – отвечала Сабрина.

Франсуаза встала из-за стола, подошла к девушке и присела на широкий кожаный подлокотник кресла, в котором та уютно расположилась. Франсуаза знала, зачем она сделала это. Она хотела опять посмотреть в глаза Сабрины, в глаза живого человека. Посмотреть, как глотнуть кислорода, а потом опять под воду. Доктор убрала волосы со лба девушки. Она не могла допустить, чтобы ей препятствовало хоть что-нибудь.

Сабрина позволила ей это сделать. Голубые далматинцы на ее фланелевой пижаме зажмурились, не желая мешать столь интимному общению. А потом Сабрина уснула. Франсуаза накрыла девушку пледом. Укутала как малого ребенка. Доктор решила разбудить ее и отправить в свою комнату чуть позже, когда закончит работать. Ей оставалось дел на пол часа, не больше. Она работала, периодически бросая на спящую девушку долгие задумчивые взгляды. Ей нравилось видеть умиротворенные спокойные черты человека, который определенно ждет завтрашний день.