Очень (не) обычная история - Марина Вуд
Вдох. Выдох. Короткий стук в дверь.
— Заходи, — раздается по ту сторону двери.
Аккуратно открываю дверь. Заглядываю внутрь. Громов сидит напротив камина, вытянув ноги и скрестив их перед огнем. Он что-то смотрит в своем телефоне, катая пальцем по экрану.
— Егор, — тихо зову его. — Мне с тобой поговорить надо, — подхожу ближе и становлюсь напротив.
— Садись, — не поднимая глаз и не отрываясь от гаджета, он указывает на пустующее кресло. — В ногах правды нет, — мужчина выглядит спокойным. Относительно спокойным. Что не скажешь обо мне. От волнения мои коленки начинают дрожать, а в горле появляется ком, мешающий нормально глотать.
— Егор, тут такое дело… — смотрю на огонь. — В общем… — перевожу взгляд громко тикающие старинные на часы. — Ну, короче, есть возможность пожить и поучиться в другой стране, — выдыхаю. Фух! Сказала.
Громов наконец-то отрывается от своего телефона и медленно фокусирует на мне свой взгляд.
— И что же это за возможность такая? — он откладывает телефон в сторону и складывает руки на груди. Будто бы готовиться к моему длительному монологу.
Взяв себя в руки, я вкратце рассказываю ему о конкурсе. О том, что меня выбрали в качестве второго победителя. Это выглядит странно, но Громов не выражает абсолютно никаких эмоций. Совсем никаких. Ни тебе радости. Ни удивления. Даже разочарование отсутствует в его глазах.
— И каковы твои мысли по этому поводу? — кивает.
— Я не знаю. Меня терзают сомнения, — отвечаю честно, как на духу и обнимаю себя за плечи. Как же хреново. Капец. — Не знаю, как будет для меня правильно.
Молчание. Думает. Наверное, тоже подбирает правильные слова.
— Ань, — внимательно смотрит на меня, — мне кажется это хорошее предложение и тебе воспользоваться им.
Все? Так легко? Он, правда, так просто меня отпускает? Я думала, он разозлится. Скажет, что никуда меня не отпустит одну. Или вообще из дома меня не выпустит. Неужели… Неужели ему настолько все равно? Я поднимаю на него глаза и понимаю, что в душе совершенно не хочу с ним прощаться.
— А как же мы? — от волнения мой голос дергается.
— Мы? — иронично улыбается он. — Разве есть «мы»? — резко поднимается и идет к окну. Открывает его, достает сигареты и чиркает зажигалкой. — Ань, я не хочу мусолить эту тему. Точнее не сейчас. Есть еще что-то, что ты хочешь спросить? — он глубоко затягивается, а затем выпускает облако серого дыма.
Он вроде бы как прав. Я все это время отталкивала его сама. И по ходу оттолкнула окончательно. Доигралась, Крылова? А все твой долбаный, упертый характер.
— Да, — неуверенно киваю. Внутри что-то больно щемит, но мне очень не хочется от него уходить. Блин. Ну, почему все так? Почему мы, просто, не можем вернуться в ту точку, с которой все началось?
— Тогда спрашивай быстрее, — на его лице начинают дергаться желваки. — У меня еще много работы.
— Ты по-настоящему любил мою маму? Только скажи мне правду, — спрашиваю давно мучающий меня вопрос. По реакции вижу, что для него он не из приятных. Наверное, потому, что очень личный.
— Аня, — выдыхает. Молчит. — Тогда давно я думал, что это по-настоящему. Сейчас понимаю, что нет. И если честно, то я даже и не вспоминал бы о ней, если бы мы не встретились в ресторане, — он сбивает пепел прямо на пол. — Это все, что ты хотела знать, или есть еще что-то?
— Если бы у тебя была возможность изменить вашу с мамой встречу? — не унимаюсь я. Встаю с кресла и подхожу к нему ближе. Смотрю на его спину, потому как Громов повернут лицом к окну.
— Я не в силах этого сделать. Я не могу переписать свою жизнь. И поэтому не буду отвечать на твой глупый вопрос. Это все, никому не нужная полемика.
— А что относительно нашей с тобой встречи? — мне страшно услышать ответ на этот вопрос, но я все равно его задаю. Дура, упрямая. Игнорируя меня и мои слова, Егор молча обходит стол и двигается в сторону двери. Выходит, в коридор. Я иду за ним.
— Не иди за мной, — рявкает, шагая в сторону кухни. Но я упрямо мельтешу следом. Нет. Не потому, что не знаю ответа. В глубине души я понимаю, что он ничего бы не изменил, как и я. Все намного банальней. Мне просто хочется побыть с ним. Хотя бы еще немножко. Знаю. Это похоже на детский сад и ясельную группу. Можете осудить меня за это. Я себя тоже осуждаю.
— Мне важно знать. Я бы сказала, что теперь мне это принципиально. Особенно после твоей реакции, — пытаюсь догнать его, но он двигается быстрее меня.
— Не беси меня, Аня, — грубо кидает в мою сторону. — Или ты хочешь, чтобы я сорвался и наговорил ненужных вещей?
— Нет. Я просто хочу знать. Жалеешь ли ты о наших с тобой отношениях? — как баран стою на своем.
— Меня раздражают твои вопросы, — Громов включает на кухне свет и открывает шкафчик с алкоголем. Берет стакан и наливает в него виски.
— Мне все равно на это. Я хочу услышать ответ.
— Нет. Я не жалею. И ничего не изменил бы. Все? Тебя такой ответ устроит? — он опускает голову и отставляет нетронутый стакан в сторону. — Теперь проваливай. Я устал от тебя, — он идет дальше. Я за ним. Громов открывает какую-то дверь, и мы спускаемся вниз. Господи, я даже и не знала, что здесь на цокольном этаже есть сауна и бассейн. Егор снимает футболку и бросает ее в сторону. Смотрит на воду. Собрался купаться значит.
— Получается, что, по-настоящему ты никого и никогда не любил? — сознательно продолжаю доставать его.
— Ну почему же? У меня было по-настоящему. Один раз, —
