Опьяненная страстью - Мишель Смарт
— Что ж… До лета! — отрывисто сказал он.
Непреодолимое желание броситься в его объятия, умолять его остаться, признаться, что у них будет ребенок, разделить ее радость и стать для него отцом, было таким сильным и внезапным, что она чуть не пошатнулась под его тяжестью.
Константинос прищурился.
— Что-то не так?
Отпустив его руку, Лена покачала головой.
Мысль о том, что он уйдет, показалась почти невыносимой.
— Просто здесь жарко.
Константинос смотрел на нее секунду, затем кивнул и обошел стол.
Еще мгновение, и он вышел из кабинета. Остался только аромат цитрусового одеколона.
Машина еще не выехала из комплекса, когда Константинос понял, что оставил телефон рядом с компьютером в офисе Лены.
Оставалось надеяться, что ему не придется смотреть в ее большие карие глаза и вновь испытывать необъяснимое чувство вины.
Когда Лена вошла в офис, он уловил неповторимый аромат и вспомнил, какова она на вкус, как сладок ее поцелуй. Кон все еще отчетливо видел, как она распахнула глаза, когда впервые вошел в нее, слышал вздох, перешедший в стон, который подпитывал его желание настолько, что перечеркивал все сексуальные переживания, которые были до нее.
Стоило ли удивляться, что он поспешил покинуть офис? Он не станет задерживаться — заберет телефон и откланяется.
Кивнув Анье, девушке за стойкой администратора, он направился в офис.
Лена открывала окно, стоя к нему спиной. Она сняла свитер, и теперь была в белом топе, который плотно облегал ее грудь и талию. От его пристального взгляда не ускользнуло, что ее формы стали несколько пышнее. Судя по всему, Лена слегка набрала вес.
Она повернула голову, и от неожиданности вздрогнула.
— Я забыл телефон, — коротко объяснил Константинос, схватил мобильник и сунул его в задний карман.
Лена не сказала ни слова, просто уставилась на него, как олень в свете фар.
Он покинул офис так же быстро, как и вошел в него, но у дверей задержался. Что-то остановило его. Шестое чувство подсказывало ему, что…
Во рту внезапно пересохло, Константинос медленно повернулся и на свинцовых ногах зашагал обратно в офис.
Он толкнул дверь.
Руки Лены были в рукавах свитера, и она как раз натягивала его через голову. Движения были какими-то лихорадочными, и, когда она натянула его на свой выступающий живот и заметила его в дверях, она больше не была похожа на загнанного оленя. Она выглядела как олень, попавший в ловушку.
Кровь бурлила в венах. Дышать стало трудно.
— Подними свитер, — хрипло приказал он.
Лена в защитном жесте скрестила руки под грудью, на животе.
Константинос вздохнул.
— Не заставляй меня повторять, Лена. Подними свитер.
То, что Константинос произнес ее имя впервые с тех пор, как вернулся в Швецию, выбило Лену из колеи. Ее ночной кошмар становился явью.
Слезы, которые она сдерживала все эти месяцы, вырвались на свободу и покатились по щекам. Трясущимися руками она ухватилась за подол свитера и натянула на беременный живот.
Пока босс, не мигая, смотрел на ее живот, внутри ее зашевелился ребенок. Лена не знала, заметил ли Константинос это движение, но бесстрастность на его лице сменилась изумлением, он отшатнулся и упал в кресло для посетителей, кровь отхлынула от его смуглой кожи.
— Он мой?
— Да, — прошептала Лена.
Лицо исказилось от гнева, он вскочил.
— Ты лживая, коварная, ядовитая…
Константинос стиснул зубы, чтобы не разразиться проклятиями, развернулся на каблуках и выбежал из кабинета, чтобы яд, пожирающий его, не вырвался наружу.
Не помня себя от гнева, он выскочил на улицу, зачерпнул пригоршню снега и уткнулся в него лицом. Крупные хлопья снега засыпали его волосы, проникали за воротник, набивались в короткие демисезонные ботинки. Не обращая внимания на снегопад, Константинос хватал руками снег и неумело метал снежки, целясь в стволы сосен.
Справившись с приступом ярости, Константинос ощутил холод, легкие горели, а руки мерзли. Пришлось вернуться внутрь.
Лена, с красными глазами и заплаканным лицом, сидела в кресле для посетителей, сжимая в руке салфетку.
— Надевай зимний костюм, пойдешь со мной, — велел Константинос.
— Куда? — прохрипела она.
— В мой номер. Не хочу, чтобы нас услышали. Кто-нибудь еще знает?…
Лена покачала головой.
Кон открыл дверь и крикнул девушке за стойкой:
— Анья, продли мне номер и позови Свена, сегодня он за главного! — Затем посмотрел на лживое лицо женщины, которая намеренно скрывала от него его ребенка: — Одевайся!
Превозмогая болезненную слабость, Лена повиновалась: пошла в подсобку, натянула комбинезон и ботинки.
— Ты не будешь переодеваться? — неуверенно спросила она, вернувшись в офис.
— А какой смысл? — с горечью сказал Константинос. — Я и так на полпути к обморожению.
Выражение его лица подсказало ей, что не стоит с ним спорить.
Холодный воздух привел ее в чувство, и, когда они добрались до его домика, разум прояснился. Ей хотелось, чтобы и все остальное тоже стало яснее, но чувство вины и дурные предчувствия слишком сильно давили на нее. Как ни странно, ей стало легче. Теперь Константинос знал.
Лена разделась до рабочей униформы, а Константинос повесил пальто в шкаф с подогревом у входной двери, снял промокшие ботинки и носки. Ее сердце сжалось — на его черных волосах все еще блестели снежинки. Должно быть, он сильно замерз.
— Тебе следует принять ванну, чтобы согреться, — тихо сказала она.
— Не притворяйся, что беспокоишься обо мне! — рявкнул он, стянул джемпер, сорвал галстук с шеи, затем расстегнул три верхние пуговицы рубашки и стянул ее тоже.
Последнее, что Лена увидела, была его прямая, как шомпол, спина, прежде чем он ворвался в ванную и захлопнул за собой дверь. Мгновение спустя послышался звук льющейся воды.
Ей нужно было чем-то себя занять, и, чтобы не сойти с ума от страшных мыслей, она собрала одежду Константиноса, намереваясь повесить на просушку, но вместо этого уткнулась носом в рубашку. От запаха его одеколона на глаза навернулись слезы.
Справившись с эмоциями, Лена включила кофемашину, приготовила эспрессо для Константиноса и горячий шоколад для себя. Впрочем, сейчас она не отказалась бы от чего покрепче.
Дверь ванной распахнулась, и в облаке теплого цитрусового пара показался Константинос с телефоном в руке и в одном полотенце, обернутом вокруг бедер.
— Я приготовила тебе кофе, — сообщила Лена дрожащим голосом.
Лена не считала себя миниатюрной, но сейчас рядом с ним она почувствовала себя крошечной. Константинос был почти на фут выше, к тому же теперь она видела его во всей красе. Без одежды в его фигуре была грубая красота, от которой у нее перехватило дыхание. Засмотревшись, Лена чуть не пролила на себя кофе.
Константинос
