Свадьбы не будет - Ульяна Николаевна Романова
Видимо, этим и берет доверчивых граждан, которые приходят к ней за помощью.
– Не надо? – ядовито продолжила она. – Тогда я пойду. Благодарю за помощь.
Она резко развернулась, выдернула из бензобака пистолет, вручила мне, села в машину и резко сорвалась с места.
– Бак закрыть забыла, – прошипел я ей вслед, но ведьмочка меня уже не слышала.
Я вернул пистолет на место, заправил свою тачку и покатил к брату в деревню.
Спустя несколько метров от заправки заметил, что ведьмочка вышла из машины и стояла у бензобака, пытаясь прикрутить крышку. Несколько мгновений думал и решил больше не вмешиваться, правда, зачем-то смотрел на нее в зеркало до тех пор, пока она не скрылась из виду.
Глава 5
Лев
Я припарковал машину недалеко от нашего дома, накинул мастерку, осмотрелся, вдыхая чистый лесной воздух родной деревни, и лениво прошел в дом.
Дом был обычный, одноэтажный, с деревянным забором, увитым зеленью со всех сторон. Слева красовался огромный участок, где буйным цветом росла крапива, которую никто из нас не хотел дергать – во избежание…
Ко входу вела гравийная дорожка, которую мы с парнями немного облагородили, проще говоря – подсыпали еще гравия.
Я поднялся на крыльцо, одним шагом перемахивая через три ступеньки, и подпрыгнул от неожиданности, когда доска под моими ногами заскрипела. А за ней, словно подхватывая ритм, противно заскрежетала входная дверь на старых петлях.
– Мотя! – позвал я. – Ты дверь не починил.
– Как не починил?
Брат вышел на улицу, проверил скрипящие петли и взглядом указал: мол, починил. Еще и отчитался:
– Все как надо.
– Она скрипит.
– Ну да, это дом с привидениями.
– Это обычная лачуга, – не согласился я.
– Это пендельтюр, – вклинился выходящий следом за Мотом Кирюха, довольно потирая руки.
– Что? – не понял я.
– Дверь на скрипящих петлях, открывающаяся в обе стороны, – как для слабоумного пояснил Кирюха.
– Кир, ты бы завязывал энциклопедии читать, – посоветовал я, сдерживая смех, – так скоро от обилия знания мозг распухнет, станешь некрасивый. Что у вас здесь? И когда приедет покупательница этой жертвы Мотиного креатива?
Я нарисовал пальцем в воздухе полукруг, имея в виду дом.
– Скоро, звонила уже, дорогу уточняла. Давай быстрей. Лева, там на столе пирожки, бабушка передала.
– Хоть одна хорошая новость, – выдохнул я.
Прошел в комнату, подошел к большому круглому столу, стоящему в центре комнаты, и стянул с тарелки пирожок, заботливо испеченный нашей с Мотом бабулей.
Жевал и осматривался. Матвей разошелся вовсю и действительно смог создать в доме такую атмосферу, словно вот-вот из темноты выйдет призрак.
Половицы во всем доме скрипели, отдаваясь дрожью по нервам, в углу комнаты, слева от стола, мы прибили деревянную полку, а Мот, недолго думая, гордо водрузил на нее плетеную игрушку какого-то домового, который держал в соломенных лапках веник и улыбался ртом с двумя виднеющимися в нем зубами.
В другом углу стояла метелка, доставшаяся нам от бывшего хозяина жилья дяди Васи, ознаменовывая вход в деревенскую Нарнию под кодовым названием «кладовая». Кто-то открыл окна, и сквозняк добавлял атмосферы; шторы и тюль колыхались, словно в танце.
– Ты чего так долго? – наехал на меня Кирюха, вытирая руки влажной салфеткой.
– Работал, – пожал я плечами, – вас двоих прикрывал. Инструменты уберите.
– Успеем, – отмахнулся Кир, выглядывая в окно. – Там какая-то тачка тормозит.
Мы все напряглись и выглянули в окно.
– Лева, ты тоже это видишь? – охнул Матвей, когда в проеме калитки появилась наша ведьма, она же астролог, она же пятьдесят кило язвительности.
– Твою мать! – поперхнулся я, глядя, как Анфиса с любопытством осматривается.
– План меняется, – на ходу переобулся Мот. – Кир, ты за главного, я в образ входить, а ты…
Брат посмотрел на меня.
– А я сегодня с ней уже пообщался, – выдал я.
– Потом поговорим, – пообещал Мот, сгребая со стола пирожки, – щас мы ей этот дом и втюхаем, за все былые прегрешения. Покажем карму в действии.
Анфиса уже шагала к дому, ежась под порывами ветра. Кирилл ушел в комнату, а я не придумал ничего умнее, как спрятаться в той самой кладовке, пока брат уходил через окно, прихватив по дороге свой брелок с куриной лапкой, добытый неизвестно где.
А дальше произошло одновременно два события. Язвительная полторашка прошла в дом и тихо позвала:
– Есть здесь кто?
Я вздрогнул, сделал шаг назад, споткнулся о ящик с инструментами, который Кир не глядя забросил в темнушку, и не сдержал ругательства.
– Кто здесь? – испуганно спросила Анфиса.
Я ждал, когда включится Кир, но друг молчал. Попадаться ей на глаза сейчас было крайне неразумно, а мелкая кнопка уже вовсю шарилась по дому.
– Эй, кто здесь? – повторила она.
– Я, – выдавил я, прикрывая глаза.
– Кто «я»? – подозрительно уточнила она.
– Валерьян, – неожиданно развеселился я, решив, что пятьдесят кило вредности и аферизма должна быть наказана. И если закон не справляется, а карма не работает, то мы вполне можем еще немного ее проучить.
Я старался не обращать внимания на нездоровый азарт, который просыпался в груди в ее присутствии.
– К-какой Валерьян? – не поняла Анфиса.
Я мог видеть ее сквозь крохотную щелочку в двери. Девица стояла на месте и осматривалась по кругу, сузив глаза и крепко прижимая к груди крохотную дамскую сумочку.
– Гномик-матерщинник, – подсказал я. – Вниз смотри.
– Да-а-а? – протянула она.
Маленькая грудь кнопки высоко вздымалась, а во взгляде появилось что-то по-настоящему ведьминское.
А я вдруг вспомнил, с какой уверенностью она говорила про свое фирменное проклятие…
– Гномик, значит. Матерщинник, – она решительно кивнула. – Ну отлично: когда куплю дом, возьму тебя в услужение. И кстати, Валерьян, вы картавите. Первым же делом запишу вас к логопеду.
– Не картавлю я! Нормально разговариваю.
– Нет. Вам определенно нужно поработать над мягкой «л» в середине слова, вы ее глотаете.
– А-а-а-а, – задумчиво выдал я. – Ты меня совсем не боишься, да?
– Тебя? Я тебя умоляю, ты когда-нибудь работал в школе, или дальше этого дома не выходил? И ругаться ты не умеешь, на практику у меня в старшие классы сходишь, там подучат.
– Так ты училка? – озарило меня.
– Хуже. Логопед-дефектолог, – вздохнула она. – Слушай, Валерьян, а что ты умеешь?
– Я? – я даже обалдел малость, хотя после двух встреч с кнопкой уже мог бы понять, что реагирует она очень своеобразно.
Может, и правда работа в школе в ней бесстрашие отключило. Вспомнить хотя бы нас с братом в те годы. Наша «классная» точно сидела на чем-то убойном, раз мы вполне себе живые и здоровые окончили школу.
– Ты, ты.
