Марина Куликова - Поляна страсти

Через минуту Дарья была готова. На губах Павла заиграла ободряющая улыбка. Он взял ее за руку, и они вышли из домика в ночь. Луна снова скрылась в облаках, и тьма поглотила молодых людей, скрывая под своим прозрачным покрывалом их маленькую тайну.

Ночь выдалась на удивление тихой: не слышалось ни шелеста деревьев, ни ветра, так беззаботно шалившего вечером. Павел вел Дарью к дому, крепко сжимая ее ладонь в своей. Несмотря на ночное потрясение, девушка держалась спокойно: присутствие Павла придавало ей уверенности.

Они вошли в дом с черного хода, пересекли кухню и по высокой деревянной лестнице поднялись к двери, ведущей в коридоры барского дома. Сердце Дарьи радостно затрепетало в груди: никогда еще она не была так близка к таинственному миру своих богатых хозяев.

Павел легко толкнул широкую дверь, однако представшая глазам картина заметно разочаровала Дарью: несколько догорающих свечей слабо освещали низкий коридорчик с рядами дверей по обе стороны. Ни картин, ни коврового покрытия, как представляла себе Дарья. Только голые стены да деревянный пол.

Павел постучал в первую по счету дверь. Спустя мгновение изнутри послышались шаркающие шаги, и сонный голос Марфы пожелал узнать, кто вздумал беспокоить ее в столь поздний час.

– Марфа, это я, Дарья!

Послышалось бряцание железной задвижки, и дверь быстро отворилась.

– Дарья… Павел Иванович… – изумленная кухарка не знала, что и сказать. Она переводила взгляд с одного на другого, ожидая объяснений.

Отбросив в сторону все сомнения, Дарья, не дожидаясь лишних вопросов, кратко ответила:

– Конюх Федор пробрался в мой дом и напал на меня.

– Что-о? – женщина в ужасе прикрыла рот ладонью и, наверняка, уронила бы свечу на пол, если бы предусмотрительный Павел вовремя не подхватил ее.

– Ничего не случилось, – поспешила успокоить Марфу девушка. – К счастью, Павел Иванович случайно оказался неподалеку и пришел мне на помощь.

Кухарка перевела на Павла полный признательности взгляд, а затем принялась журить Дарью за то, что та не позаботилась о задвижке на двери своей избы.

– Извините, Марфа, – вмешался Павел, – но Дарья так напугалась, что о ней сейчас нужно хорошенько позаботиться. Надеюсь, вы предоставите ей постель и крышу над головой в эту ночь.

– Да, Павел Иванович, вы правы, – засуетилась кухарка, пропуская девушку за порог.

– Доброй ночи, – Павел отвесил легкий поклон и скрылся за поворотом.

Дарья проводила его любопытным взглядом и обратилась к Марфе:

– А что в том конце коридора?

– Высокая лестница, ведущая к двери, от которой у прислуги нет ключей, – с явной неохотой ответила кухарка.

– А за дверью – все великолепие барского дома?

– Тебе вовсе не стоит этого знать, – Марфа категорично захлопнула входную дверь.

Обстановка в ее комнатушке была весьма скромной: низкая деревянная кровать, старый деревянный комод, два крепкосколоченных табурета да мягкое потрепанное кресло. На фоне этого нехитрого убранства цветастые занавески на окнах смотрелись несколько нелепо.

Пока кухарка хлопотала вокруг своей нежданной гостьи, Дарья рассказала обо всем, что ей только что пришлось пережить. Конечно, происшедшее должно было остаться в тайне, и Марфа пообещала никому об этой истории не рассказывать.

Проснулась Дарья рано, когда небо еще было подернуто туманной дымкой, а с востока на горизонте едва зарождалось золотое зарево, возвещающее о наступлении ясного и теплого дня.

Она улыбнулась, вспомнив о ночном происшествии и о том, как чудесным образом спаслась от пьяного конюха. По этой загадочной улыбке Марфа без труда догадалась, о чем замечталась девушка.

– Уж не думаешь ли ты, Дарья, что коль Павел Иванович извлек тебя из лап конюха, то это уже что-то значит? – проворчала она.

– Это значит то, что теперь у меня есть защитник!

– Ишь ты, защитник! – натягивая платок, иронично усмехнулась кухарка.

Дарья не рассердилась. Она понимала, что Марфа в самом деле волновалась за ее судьбу, потому и не скупилась на советы.

– Запомни, Дарья, отношения с богатыми к хорошему не приведут.

– Тебе незачем тревожиться, Марфа! Павел Наумов – весьма воспитанный молодой человек.

Они спустились в кухню, Марфа взялась за приготовление завтрака, а девушка с большой охотой принялась ей помогать.

Вставало солнце, заливая помещение золотым светом, за окном щебетали птицы, и кухня постепенно наполнялась голосами людей. Начинался новый день, и жизнь в поместье потихоньку набирала обороты.

Ровно в десять в кухне появилась Лизавета Карловна.

– Екатерина Андревна решила, что не следует тебе больше бездельничать, – заявила она Дарье. – Она нашла для тебя новое занятие: теперь ты – помощница садовника.

Девушка содрогнулась.

– Приступишь с завтрашнего дня, – продолжила горничная барыни, – но это не значит, что сегодня ты свободна.

– Да как скажете, Лизавета Карповна, – растерянно прошептала Дарья.

– Сегодня ты должна съездить в соседнюю деревню, к цветочнику Тимофею Петровичу, и купить у него клубни.

Горничная вручила девушке холщовый мешочек с деньгами, прошла через помещение кухни, то и дело давая указания, поднялась по лестнице и скрылась за дверью.

Дарья проводила ее взглядом, полным отчаяния. Неужели теперь ей не позволят появляться в конюшне? Ведь она привыкла иметь дело с лошадьми, а теперь придется ухаживать за цветами – вот нелепость!

Заметив сочувствующие взоры, Дарья поспешила удалиться. Никто не должен видеть ее огорчение. Никто не должен даже догадываться, как плохо у нее на душе.

Стоял Теплый ясный день. Деревня встретила Дарью своей обычной суетой, запахами молока, вареного мяса, хлеба и жареной птицы.

Отыскав избу цветочника Тимофея, Дарья спешилась и обратилась к восседающему возле невысокого, но крепкого забора пожилому усатому мужчине:

– Добрый день! Меня зовут Дарья, я помощница садовника в поместье Ивана Наумова. Вы, вероятно, цветочник Тимофей Петрович? Мне нужны клубни.

– Рад услужить барину Наумову, – поднимаясь, прокряхтел пожилой мужчина и с улыбкой добавил: – Извольте пока чайку испить.

Цветочник гостеприимным жестом пригласил Дарью в дом, и та поспешила вслед за ним. Они прошли в небольшую, но весьма уютную комнату, залитую солнечным светом. Напольные часы из красного дерева мерно тикали, и оттого создавалось впечатление совершенно особого спокойствия и умиротворения.

Тимофей Петрович не бедствовал. В любое время года у него можно было купить любые клубни, семена или черенки. Да и покупателей никогда мало не бывало.