Дина Лоуэм - Утоли мою печаль

Мэдж видела его неуверенность, досаду, сожаление. Ей захотелось дотронуться до него, но она не смогла. Слишком близко еще была та дверь, за которой жили кошмары.

Однако свет помог. Тени исчезли, а с ними и ее неуверенность. Остались белые углы в белой комнате ее дома, который она купила, отремонтировала и покрасила. Мир наконец встал с головы на ноги, и Мэдж обнаружила, что принадлежит этому миру.

– Никто не предполагал, – согласилась она, глубоко вздохнув.

– Простите меня, – сказал он.

Просто. Искренне. Мэдж преодолела внезапное желание спрятаться в объятиях этого мужчины и открыла дверцу холодильника.

– Не стоит, право. Хотите пива?

– Спасибо. Это было бы здорово.

Она только протянула ему руку, как задняя дверь рывком распахнулась. Мэдж вздрогнула и выронила банку. Пиво расплескалось по кафельному полу.

В дверях стоял двухметровый чернокожий детина в красном халате, и выражение его лица было пострашнее грозы. Мэдж на секунду прикрыла глаза и мысленно пожелала ему провалиться. Ей совершенно не нужны были сейчас никакие сюрпризы.

– Персик… – проворчала она.

– Вы в порядке? – осведомился он таким тоном, будто она была виновата в том, что ей грозила опасность.

– Все отлично.

– Но вы плакали, – упрекнул он и уставился на Майкла, как бык на тореадора.

– Он не виноват, – поспешно сказала Мэдж.

Персик, выразительно взглянув на разбросанное по полу стекло, недоверчиво усмехнулся.

– В самом деле?

Мэдж постаралась взять себя в руки. «Отбросим страхи и приступим к делу», – подумала она.

– Пожалуйста, Персик. Мистер Джордан… гм…

– Майкл, – легко подсказал тот.

– … Майкл говорил, что собирался снова навестить нас сегодня вечером. Я просто позабыла. У меня был трудный день.

Персик еще сильнее нахмурился.

– Вы уверены, мэм?

И тут Мэдж обнаружила, что может улыбнуться, ибо, что бы ни случилось в ее жизни, она всегда сумеет положиться на это чудовище в человеческом облике, которое пришло к ней на помощь. Она шагнула вперед и похлопала его по руке.

– Клянусь, все в порядке. Идите спокойно спать. Завтра спозаранок вам надо начинать выпечку.

Персик бросил на Майкла явно предупреждающий взгляд и кивнул головой.

– Как скажете, – буркнул он и удалился.

Майкл долго смотрел ему вслед. Затем покачал головой. Тогда-то Мэдж увидела старый шрам, которого раньше не замечала. Он тянулся через всю щеку от левого глаза до кончика усов и был почти незаметен. Видимо, зашивал хороший хирург. Она ничего не спросила. Схватила тряпку и начала вытирать пролитое пиво.

– Он всегда такой заботливый? – помолчав, спросил Майкл.

– Вы бы видели его с детьми!

Ее руки все еще вздрагивали, но Мэдж постаралась не обращать на это внимания. Она заставила себя сосредоточиться на бархатном голосе Майкла, на запахе пива, на стрекоте сверчков во дворе. Ей хотелось побыстрее вернуться в настоящее, где было уютно и безопасно.

– Вы говорили, он сидел за убийство, – напомнил Майкл. – Какие же дорожки довели его до поста главного кондитера в женском ресторане?

Мэдж улыбнулась, обретя наконец почву под ногами, и бросила тряпку в ведро.

– О, мне просто повезло.

– А почему его прозвали Персик?

– Он с юга, из Джорджии.

Так, по крайней мере, объяснил сам Персик, когда нанимался на работу, а Мэдж не стала уточнять. Она достала из холодильника последнюю банку пива, рассчитывая, что Майкл от нее не откажется. Она бы на его месте не отказалась. Ей и самой хотелось выпить чего-нибудь, чтобы смочить пересохшее горло. Но лучше было воздержаться. Джонни и Джесс должны вернуться домой с минуты на минуту.

Страшно подумать, как бы они прореагировали, застав ее вжавшуюся в угол. Как хорошо, что Майкл Джордан появился вовремя и вывел ее из этого страшного состояния.

Мэдж испытала жгучее желание открыть бар и налить себе виски. Но, подавив усилием воли эту «постыдную» мысль, она достала банку пива и протянула Майклу.

– Вам лучше? – спросил он.

Ей вдруг захотелось рассказать ему о своем одиночестве, о бессонных ночах, о преследующих ее воспоминаниях. Но она не стала этого делать и отделалась обычным:

– Да, благодарю вас.

Майкл кивнул и открыл банку. Непринужденно присел к столу и с удовольствием сделал первый глоток. Мэдж уже полностью избавилась от оцепенения, ей захотелось двигаться. Она оглядела кухню, раздумывая, что бы еще прибрать. Такая работа была спасением. Уборка дома – это целое действо, требующее сосредоточенности. Так же, как уход за больными или долгосрочный капитальный ремонт. Или как воспитание детей.

– Не говорите ничего Джону и Джесси, – взмолилась она.

Ее сердце снова стало сильно биться, но уже не из-за посторонних звуков и нахлынувших видений. Она вдруг осознала, что находится одна с красивым и статным мужчиной, обладающим мягким приятным голосом и нежными руками, и испугалась того, что может между ними произойти.

Словно угадав ее мысли, Майкл посмотрел на нее долгим взглядом.

– Они не знают?

– Не знают чего? – нервно спросила она. – Со мной раньше никогда такого не случалось. Я вам говорила. У меня был трудный вечер на работе, и вы приехали и… Ну, я не знаю…

Она стушевалась под его пристальным взглядом.

– Мэдж, поймите, я приехал не для того, чтобы навредить вам!

Снаружи послышался шум мотора подъехавшей машины.

– Не говорите им ничего, – торопливо попросила Мэдж. – Это не должно волновать их. Вы же понимаете. У вас есть дочь.

Послышались голоса.

– Не должно? – спросил Майкл. – Вы уверены?

Мэдж сжала руки.

– Я же вам сказала, черт возьми! Если бы вы не появились, я бы об этом даже не вспомнила. Я очень плохо помню, что тогда было. Все давно прошло.

Он кивнул и, подойдя к окну, небрежно заметил:

– Наверное, Мэдж, вам все-таки следует подобрать осколки.

Мэдж подскочила как ужаленная. О Господи, она совсем о них забыла. К счастью, вошедшие в этот момент дети были заняты спором и не обратили внимания на звон стекол, когда Мэдж швыряла их в мусорное ведро. После этого она едва успела смахнуть слезы. Позади нее вдруг наступила тишина.

– Мама!

Мэдж обернулась и увидела в дверях застывшую троицу. Джон и Джесс стояли рядом с изумленными лицами. Позади них неловко топтался коренастый белокурый парень. Им она займется позже. Ее первым побуждением, как всегда, было взять детей под крылышко. Почувствовать, что они в безопасности, и успокоиться.

– Привет! – сказала она. – Как танцы?

– Отлично, – заверила ее Джесс.

– Вы ведь помните мистера Джордана? – спросила Мэдж. – Он был здесь позавчера. Пит Уинстон, это ты там торчишь в дверях?