Кетлин О'Брайен - Тихая мелодия

– Пиши, как хочешь. Ну его к черту, этого Дифевдорфера. И Монтану туда же. Я поберегу силы для действительно важных дел. – Он заулыбался еще шире, и в его лице появилось что-то волчье. – Для Майкла, например. То, для чего я пригласил его, очень важно. Кстати, будь так добра, свези его в «Кернико» и устрой там получше. Пусть пока работает в твоем офисе, все равно ты почти все время дома. Ты сейчас при мне в секретарях.

Дженни открыла рот, чтобы возразить, и тут же закрыла. Она не доставит отцу удовольствия прилюдно обругать ее. Ее офис, надо же! Кто это придумал, Майкл или отец? Пожалуй, Майкл. Легко догадаться, что Клер скорее позвонит Дженни на работу, чем домой. Да, пожалуй, так оно и есть. В «Кернико» полно пустых комнат и незанятых столов, но они хотят, видимо, перерезать все возможные ниточки связи между сестрами Керни.

Дженни лихорадочно вспоминала, нет ли на ее письменном столе каких-нибудь заметок насчет Клер. Сейчас надо быть осторожной вдвойне, чтобы не выдать сестру.

– Ты ему скучать не давай, – продолжал отец. – Познакомь его с персоналом, потом пообедайте. Я настаиваю, чтобы вы глаз друг с друга не спускали весь день. – Он зловеще усмехнулся. – Ясно?

– Да, папа, – отчеканила Дженни. – Яснее ясного.

– Хорошо. – Он круто развернулся и поехал с такой скоростью, что сиделка едва успела распахнуть двери, чтобы он не врезался в стекло. – Люблю, когда люди меня понимают.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Майкл подавил зевок и сел за руль автомобиля Дженни. На дорогу от Трипл-Кей до Хьюстона, где здание «Кернико» занимало целый квартал в деловой части города, обычно уходило не больше двадцати минут, но после бессонной ночи ехать пришлось втрое медленнее. Дженни занималась перепиской Артура почти до одиннадцати утра, потом подчеркнуто резко захлопнула записную книжку и вручила Майклу ключи от своей машины.

– Поедем вместе, – заявила она не терпящим возражений тоном. – Садись за руль.

Тогда он только удивился, теперь же, после двадцати минут, проведенных в полном молчании, начал подозревать недоброе. Дженни явно не собиралась болтать с ним по пути; из вежливости он пару раз обратился к ней с незначащими вопросами, а она цедила сквозь зубы короткие «да» и «нет».

Майкл не стал приставать с разговорами. Рано или поздно им все равно от этого не уйти, а пока надо следить за дорогой. Просто держать глаза открытыми стоило немалых усилий. Он солгал Артуру Керни сегодня утром – ему определенно не очень хорошо спалось.

Боже правый, что это была за ночь! Воспоминания роились в каждом углу комнаты – где уж тут заснуть! В шкафу до сих пор висели вещи Кина, и запах его одеколона хлынул в ноздри Майкла, как только он открыл дверцу.

Потом пришла Дженни. После этого о сне вообще не могло быть и речи.

– Я слышала, ты женился?

Ее слова, произнесенные скороговоркой, отвлекли Майкла от грустных мыслей. Откуда она знает? Они не сообщали о свадьбе, в газетах не было ни строчки, никого не приглашали, и никто не пришел. А сразу после церемонии он с женой уехал – или сбежал? – в Сиэтл.

– Да, – ответил он, платя Дженни ее же монетой.

Дженни молчала, но он не мог успокоиться, взбудораженный ее неожиданным вопросом. Все-таки откуда она знает? Случайно услышала? Артур ей не рассказывал, это Майклу было точно известно. Напротив, старик извиняющимся тоном объяснил при встрече, что после гибели Кина Дженни ни от кого и слышать не хотела про Майкла. Так кто же, если не Артур? Лицо Майкла оставалось спокойным, он ровно дышал и без напряжения вел машину. Но мозг его лихорадочно искал ответа.

Может, Алекс? Алекс Тодд был третьим компаньоном Кина в том злосчастном бюро частного сыска. Как и Керни, этот человек был рожден для богатства, а не для нищеты. Майкла он недолюбливал, считая его недалеким. Алекс едко прохаживался насчет скоропалительной женитьбы Майкла. Любой дурак, говорил он, способен выбраться из подобного переплета при помощи некоторой суммы, знакомого гинеколога и букета роз в качестве утешения.

По иронии судьбы Алекс вскоре после Майкла тоже оказался в женихах, правда, его выбор был совершенно сознательным. Он женился на Клер Керни, столь же привлекательной, как и капитал, унаследованный ею от матери. Конечно, нетрудно было предположить, что думает о Майкле такой трезвомыслящий человек.

Но ведь Клер и Алекс жили в Нью-Йорке. Алекс открыл там несколько вычурных, убранных папоротниками ресторанчиков, и супруги редко наведывались в Техас. Забавно, как жизнь раскидала по всей стране свидетелей той жуткой ночи…

Всех, кроме Дженни. Самая молодая и наивная из них, Дженни научилась жить среди окружавших ее призраков прошлого.

Он быстро глянул на нее, пытаясь угадать, что еще ей известно, но лицо Дженни было спокойно и безучастно, даже губы не шевелились, будто она владела искусством чревовещания.

– Ты женат, – ее пальцы сжались и тут же распрямились, но в лице ничто не дрогнуло, – на… Брук?

По язвительному тону Дженни он понял, что она хотела сказать на самом деле. Женился на Олененке Бемби. Так ее прозвали Кин и Алекс, а робкая Дженни отчаянно завидовала Брук.

Олененок Бемби. Хорошо, что воспитание и такт не позволили Дженни выговорить это прозвище.

Брук…

Горло Майкла конвульсивно сжалось, и он подумал: как поведет себя Дженни, если он просто не станет отвечать? Спросит снова? Или тоже промолчит, безразлично глядя на маслянисто поблескивающую от жары серую ленту шоссе?

– Да, – он не повернул головы, сделав вид, что следит за идущей впереди машиной. – На Брук.

– Значит, это правда, – словно бы про се6я пробормотала Дженни. В ее голосе чувствовалось напряжение. – И где же сейчас твоя супруга? – Голос Дженни зазвенел. – Что же ты не взял ее с собой к нам в Техас?

К своему удивлению, Майкл не смог ответить ей сразу. Острые когти боли сжали грудь, и понадобилось время, чтобы прийти в себя. Конечно, это была уже не свирепая, рвущая душу на части тоска – она давно прошла, – но все же ощущение достаточно сильное, чтобы напомнить ему: ничего не изменилось, боль глубоко затаилась и лишь ждет своего часа.

– Брук умерла, – тихо сказал он. Помолчал, восстанавливая дыхание. – Погибла в автокатастрофе.

Дженни задохнулась, лицо у нее стало белое как полотно, только на скулах неярко розовели пятна румян. Впервые за эту поездку она в упор посмотрела на Майкла, и он увидел ужас в ее голубых глазах. Конечно, этого она знать не могла, о смерти Брук здесь, в Техасе, не знал никто, кроме Артура, которому Майкл рассказал только вчера вечером.

Он увез Брук в Сиэтл, чтобы там, вдалеке от всех, начать жизнь заново. Он прекратил всякое общение с семейством Керни, с Алексом, вообще со всеми, кто мог напомнить ему о Кине. Он пытался внушить самому себе, что может стереть Техас из памяти, если пересечет границу штата. Но чувство вины не признает географических границ.