Кейт Доули - Подари мне поцелуй

Колфилд прижимал трубку к уху, но с трудом понимал, что ему говорит собеседник. Перед ним стояла та самая молодая и горячая девушка, о которой он столько ночей мечтал, ворочаясь на холодных простынях! Она была восхитительно прекрасна. Тяжелые загорелые груди стремились вырваться из небольших чашечек красного бюстгальтера. Тонкая талия просила, чтобы ее обняли сильные мужские руки. Жадный взгляд Колфилда скользил все ниже, и у него перехватило дыхание, когда он увидел золотистый островок, прикрытый красным кружевом трусиков.

Он что-то невнятно пробормотал своему собеседнику и бросил трубку на рычаг. Трубка подскочила от того, что удар был слишком силен. В гулкой тишине кабинета короткие гудки ударили по барабанным перепонкам Колфилда.

Все так же не говоря ни слова, Сюзанна плавным жестом расстегнула бюстгальтер. Ее полные спелые груди мягко заколебались, получив свободу от стягивавшего кружевного белья. В призывном жесте Сюзанна протянула белые руки к Колфилду. Он сделал первый робкий шаг к женщине, которая вот уже два месяца преследовала его в снах.

— Ну что же ты медлишь? — тихо произнесла она и пошла к нему.

Ее груди колыхались в такт шагам. Колфилду казалось, что пройдет еще минута — и это гипнотизирующее колыхание заставит его забыть даже собственное имя.

Сюзанна подошла к нему и поцеловала его во внезапно похолодевшие губы. Ее маленький язычок медленно начал свою сводящую с ума работу, лаская его нёбо, губы и пытаясь завлечь в эту сладкую игру и его язык.

Ее пальчики уже вовсю колдовали над ширинкой джинсов Колфилда. Прошло буквально несколько секунд, и он почувствовал, как пальчики Сюзанны ласкают его напряженное естество.

От наслаждения у Колфилда помутилось в глазах. Он стонал под нежными пальчиками своей горячей девочки. Ее груди, казалось, жгли его через тонкое полотно рубашки. Он чувствовал, что через несколько секунд достигнет вершины удовольствия.

Колфилд резко отстранил руку Сюзанны и, с хриплым стоном сорвав с нее кружевные трусики, резко повернул Сюзанну лицом к своему письменному столу.

— Если ты хочешь, это произойдет именно так, — прошептала она, наклоняясь под сильными руками Колфилда.

Молодое и сильное тело, покорное его воле, опьяняло его, как крепкий бурбон. С тихим стоном наслаждения Колфилд вонзился в зовущую, влажную плоть Сюзанны.

Он быстро двигался, то врезаясь в ее податливое тело, то возвращаясь обратно. Его пальцы оставляли красные вмятины на золотистой коже ее спины. Итен наклонился к плечу Сюзанны и принялся нежно покусывать ее кожу, а когда все нараставшая в нем страсть вылилась обжигающей жидкостью, со стоном наслаждения вонзился зубами в мягкое плечо.

Телефон все так же продолжал слать в пространство короткие гудки, когда Колфилд наконец отпустил нежное тело, которым только что овладел.

— Сью, роль твоя, — хрипло произнес он.

3

Эдам вернулся в свой офис в отличном настроении. Он давно так здорово не проводил обеденное время. Ингрид, как всегда, сыпала шуточками и сама же первая над ними смеялась. Но вот Дайан была задумчива и молчалива. Эдам всеми силами старался развеселить ее или хотя бы заставить произносить более длинные фразы, чем «да, конечно».

Он видел, что о его влюбленности в Дайан Сегер известно всем, кроме самой Дайан. Но Эдам никак не мог решиться заговорить с ней о своих чувствах. Он прекрасно понимал, что его скорее всего ждет вежливый отказ. Поэтому он немало времени тратил на то, чтобы заставить Дайан хотя бы узнавать его на улице. Но она до сих пор видела в нем просто хорошего знакомого, даже не близкого друга. А Эдаму так хотелось, чтобы со всеми своими бедами и проблемами Дайан обращалась именно к нему! Тем более что они работали в одной сфере, а значит, вполне могли давать друг другу полезные советы.

Эдам понимал, что Дайан слишком сильная женщина, чтобы взваливать свои проблемы на чужие плечи. Да и не в ее характере было плакаться кому-нибудь в жилетку. Она слишком привыкла добиваться всего сама. Эдам иногда сожалел, что у его милой Дайан железный характер, но он понимал, что полюбил эту женщину именно потому, что она такая.

Он давно мечтал, что когда-нибудь встретит, как он любил говорить друзьям, «настоящую женщину». Мягкую и скромную, но со стальным стержнем внутри. Такая женщина была, ее звали Дайан Сегер.

Эдам глубоко вздохнул, пытаясь прогнать несбыточные мечты о той единственной, которую готов был любить всю жизнь. Эдам прекрасно знал, что лучшее лекарство от грустных мыслей — работа, и теперь стремился погрузиться в нее с головой. Он потянулся к телефонному аппарату, намереваясь позвонить Итену Колфилду и договориться с ним о встрече.

Колфилд взял трубку только с шестого гудка, когда Эдам уже потерял всякую надежду дозвониться и собирался отсоединиться.

— Привет, Итен, это я, Эдам.

— О, замечательно, нам как раз нужно поговорить! Я уже утвердил актерский состав для нашей постановки. У меня появились некоторые задумки, я хотел бы обсудить их с тобой.

— Отлично, Итен, я как раз сегодня собирался зайти к тебе, пригласить пообедать со мною. Но угадай, кого я встретил по дороге!

— Неужели Мэрилин Монро? — несколько неуклюже попытался пошутить Итен.

— Нет, во-первых, она никогда не была в Нью-Йорке, а, во-вторых, ей нечего делать в стенах «Театра Эдвина Бута», тем более что Калифорния находится слишком далеко от нашего штата. Попробуй еще раз!

— Это кто-то из наших денежных мешков?

— Нет, ты вновь промазал!

— Хорошо, я сдаюсь!

— Я встретил двух очаровательнейших актрис «Театра Эдвина Бута» — мисс Ингрид Хенсон и мисс Дайан Сегер.

— Об Ингрид мог бы и не трудиться мне рассказывать, — хмуро пробурчал Колфилд.

— Вы все еще на ножах?

— А как ты думаешь, с ней вообще-то можно поладить?

— Например, у меня отлично получается. Я считаю, что она вообще единственный смелый человек в твоей труппе.

— Это потому что в лицо говорит мне гадости? — обиделся Колфилд.

Эдам хмыкнул.

— Должен же кто-то иногда напоминать тебе, что ты не божество.

— Она делает это слишком часто и слишком резко. Как только ее дядюшка склеит ласты, ноги мисс Хенсон в театре не будет!

— Зря ты так, Итен. Она неплохая актриса. Я бы даже осмелился сказать, что хорошая. Ей, конечно, далеко до Дайан, но все же она получше многих в твоем театре. Вот, например, зачем ты принял в труппу эту пышногрудую блондиночку? Она же ничего не может и, боюсь, уже никогда ничему не научится. Я не пойму, Итен, тебя что, подводит твой знаменитый режиссерский нюх?