Эва Киншоу - Русалка из Винсема
Старик перевел свой лучистый взгляд на Мидволда.
— Знаю вашего отца, и всегда восхищался вашей матерью, господин Мидволд.
— Благодарю, — ответил Корнелиус, и, выдержав паузу, проговорил: — Что касается жалобы мисс Робинсон по поводу финансового положения ее семьи…
Ван дер Мей блеснул голубыми глазами, оборвав адвоката:
— Пусть девушка скажет сама.
Мидволд повернулся к Беатрикс, и она прочитала в его глазах просьбу: говорите, пожалуйста, как можно тактичнее и спокойнее.
Она набрала в легкие побольше воздуха и как школьница, выпрямила спину, кажется, даже руки положила на колени, только после этого подробно изложила суть проблемы, с которой столкнулись ее престарелые родственники. Через слово девушка подчеркивала основную мысль: если бы не авторитет Кристиана Ван дер Мея, ее старики никогда бы не рискнули вложить деньги в рискованное предприятие.
Господин Ван дер Мей откинулся в кресле-каталке и слушал рассказ мисс Робинсон, саркастически улыбаясь. Когда в комнате повисла пауза, он проговорил:
— Конечно, конечно. Все хотят верить большому дяде с толстым кошельком.
— А теперь — самое главное… — начала было Беатрикс, но Корнелиус осторожно положил ей руку на колено. Мол, пока не поздно, закройте рот.
Хозяин заметил этот жест. Он также заметил, как благодарно и робко взглянули зеленые глаза девушки на адвоката. И как смотрел при этом тот на нежные черты молодой особы.
Кристиан Ван дер Мей незаметно вздохнул и подумал о том, что его старая приятельница Жозефина Мидволд воспитала достойного сына. Мальчик — не прожженный делец, так что не деньги, а нечто другое заставило того заняться этим смешным, по его мнению, делом.
Банкир закрыл лучистые глаза и тихо сказал:
— Было бы неплохо, если бы молодая леди рассказала немного о себе.
Беатрикс оторопела.
— Зачем? — вырвался у нее вопрос.
— Вы меня заинтересовали. Мне почему-то захотелось услышать некоторые подробности вашей жизни. С тех пор, как я прикован к этому трону на колесиках, мир перестал интересовать меня. Или так — мало что вызывает мой интерес. Жизнь проходит мимо.
Рука Корнелиуса еще крепче сжала руку Беатрикс.
— Хорошо, — растерянно проговорила она, не зная, с чего начать…
Неужели ей придется рассказывать этому чужому, богатому старику о скромной жизни в доме, который построил дедушка? И строил он этот дом не один сезон, а несколько лет. Пока шла эпопея со строительством, семья перебивалась по углам у дальних родственников и по дешевым гостиницам. Но наконец-то свершилось: у них появился свой дом…
Ах, как она полюбила его невысокие потолки, стрельчатые окна, лестницу, скрипящую на четвертой ступеньке, если подниматься на второй этаж. Полюбила она и старую добротную мебель. Обожала вечера, когда бабушка сидела на уютном диване перед старым телевизором. А по праздникам пекла свой фирменный пирог с ягодами, ставила посреди стола вишневую настойку… Да, милая шла у них жизнь, но бедная, тихая. Такая, какая бывает после серьезного несчастья. И жили они незаметно, едва сводя концы с концами, словно боясь спугнуть свое хрупкое счастье…
— У меня было замечательное детство и юность! — Беатрикс блеснула глазами и независимо вскинула подбородок.
— Мисс Робинсон воспитывалась своими дедушкой и бабушкой после того, как ее родители погибли, — вставил Корнелиус.
— Как это произошло? — старик приоткрыл свои удивительные глаза.
— Автомобильная катастрофа, — коротко обронил Корнелиус.
Он хорошо чувствовал состояние девушки, — та ни за что на свете не стала бы открывать душу первому встречному, даже пусть это был и доброжелательно настроенный банкир.
Беатрикс почувствовала на себе внимательный острый взгляд. Определенно, старик-банкир изучал ее.
— А чем вы занимаетесь? — продолжал задавать он вопросы.
Мисс Робинсон горячо заговорила о ландшафтах, цветах, кустарниках, о запахах растений, их красоте и о том, как они украшают жизнь людей. Даже разоткровенничалась, что обожает карликовые розы персикового цвета, они так уютно смотрятся на газонах, балконах, а посаженные в керамические горшки, и в зимних садах…
Когда Беатрикс Робинсон рассказывала о своей профессии, то превращалась в обворожительную девчонку, влюбленную в жизнь.
Корнелиус хмыкнул, слушая страстный монолог Беатрикс, и рискнул добавить:
— Господин Ван дер Мей! Перед нами, по сути дела, второй Вальтер Скотт.
— При чем здесь английский писатель? Я читала его книги в детстве. Интересно пишет. Но все же — при чем здесь Вальтер Скотт? — Беатрикс упрямо тряхнула головой.
— У него любовь к дубам и розам перевешивала даже страсть к литературному труду. Мистер Ван дер Мей, мисс Робинсон, вы разве не знаете, что за свою жизнь Вальтер Скотт посадил многие тысячи деревьев и цветов? Одним словом, когда люди чем-то увлечены, это достойно восхищения.
Банкир, слушая молодых людей, саркастически улыбнулся.
— Особенно достойно восхищения то упорство, с которым девушка пыталась взять штурмом двери моей конторы.
В это мгновение Беатрикс выдернула руку из ладони адвоката и достаточно резко произнесла:
— Я не понимаю, почему вы оба так говорите обо мне, будто меня самой здесь нет?
Адвокат улыбнулся, умиротворяюще произнес:
— Мы ничего плохого о вас не говорим.
Старик подмигнул Мидволду и тоже улыбнулся.
— Не нервничайте, мисс Робинсон. — И неожиданно протянул свою костлявую руку. — Покажите мне документы. Что за дата стоит на договоре?
Мидволд вручил банкиру копию. Ван дер Мей углубился в чтение.
— Да, действительно, когда оформлялась эта бумага, я находился на больничной койке. Что сказать? Некто использовал мое имя и подделал подпись. Это объясняет все, мисс Робинсон. Я виноват, но и не виноват. Примите мои извинения, но — больше ничего я добавить или объяснить не могу.
После короткой паузы банкир пробормотал себе под нос:
— Вот положение… Конечно, в то время, когда я был в госпитале, я не просматривал некоторые банковские счета, но их легко можно проверить… Не так ли, господин адвокат?
— В этом нет никакой необходимости. Мы вам верим на слово. Зачем устраивать расследование? — проронил Мидволд.
— Послушайте! Послушайте! — встряла в диалог мужчин Беатрикс. — Я принимаю ваши объяснения, но тот человек, который подписывал договор, был очень похож на вас, господин Ван дер Мей, прямо двойник. Об этом мне все время твердят мои дедушка и бабушка. Как вы это объясните?
Старик прикрыл глаза и вдруг спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});