Энн Вульф - Прелюдия к чуду

– Рассмеюсь, – коротко ответила я.

Кажется, он ожидал именно такого ответа и удовлетворенно улыбнулся.

– Отлично. А что вы скажете, если я предложу себя в качестве гида по Трансильвании? Я покажу вам и Трансильванию с рекламных проспектов, подчищенную и красивую, и настоящую Трансильванию – глухую, языческую, темную страну, в которой все еще помнят о временах Влада Цепеша и Эржебеты Баттори? В которой все еще воют по ночам волки-оборотни и бродят кровожадные стригои?

Это был вызов. И я приняла его. Конечно, никаких оборотней и вулкодлаков я не увижу. Но зато у меня есть возможность посмотреть на Трансильванию с разных сторон, что пойдет на пользу моей работе. К тому же где-то в глубине моей души возникло странное чувство, что наши пути с Микаэлем Миршаном не разойдутся так скоро.

Он напряженно ждал ответа. Видимо, ему не терпелось доказать мне, что «кровожадные стригои» – вовсе не плод больного воображения…

– Я скажу, что согласна, – выдержав довольно-таки долгую паузу, ответила я. – Одной в незнакомой стране мне действительно будет сложно. А с вами я без труда найду деревню, в которой, может быть, мне удастся получить нужные сведения…

– Можете не сомневаться, удастся. Я предлагаю следующую программу. Вначале мы поедем в Брашов, куда, насколько я понимаю, вы и собирались, затем посетим замок Бран. Заглянем в Сигишоару. Кстати, это место – родина Влада Цепеша. А потом я повезу вас в Мишвидце, если, конечно, вы не боитесь.

Микаэль лукаво улыбнулся, и в его глазах опять появился хорошо знакомый мне блеск.

– Не боюсь, – решительно опровергла я его домыслы. А потом добавила, совсем по-детски: – Ни капельки не боюсь…

Микаэль улыбнулся еще шире и тихонько забарабанил пальцами по столу. Мне показалось, что он выбивает мотив какой-то песни, и я сразу же спросила у него, какой именно.

– Честно говоря, я и сам не помню, – ответил он, шелестя фольгой шоколадки. – Какая-то старая румынская песенка о несчастных влюбленных. Но, к сожалению, я не помню ее слов. А вот и наш ужин, – кивнул он в сторону приближающегося официанта. – Сейчас попробуете осетрину. Здесь ее недурно запекают, – произнес Микаэль и положил в рот кусочек шоколада. – Хотите? – поинтересовался он у меня, пододвигая ко мне плитку.

Я снисходительно улыбнулась и покачала головой.

– Предпочитаю не портить аппетит. И потом, мне жаль свои зубы.

Микаэль небрежно махнул рукой и отломил себе еще один кусочек шоколада.

– Ерунда! Вы говорите совсем, как моя мать… А я не могу без шоколада. Он помогает мне лучше соображать. Пожалуй, я готов пожертвовать своими зубами ради того, чтобы голова хорошо работала.

Смотреть без улыбки на то, как мужчина поедает сладкое, невозможно. Микаэль с явным удовольствием ел шоколадку. Признаюсь, мне даже нравилось наблюдать за его лицом в этот момент. В нем было что-то детское, и я торжествовала. Сейчас, на фоне Микаэля, я казалась себе взрослым серьезным человеком.

Пока официант накрывал на стол, я рассматривала кольцо, которое увидела на тонком длинном пальце Микаэля. Кажется, оно было сделано из серебра и выглядело как старинное. Больше всего меня привлекало то, что на нем были отчеканены летучие мыши.

Я очень люблю мышей, как обычных, так и летучих, поэтому испытываю слабость к украшениям с этими забавными зверушками. Дома у меня целая коллекция керамических мышек, из-за которой мне приходится постоянно ругаться с Ба. Она ненавидит пыль, а вытирать моих керамических мышек – кропотливый труд.

Микаэль заметил мой любопытный взгляд, устремленный в сторону кольца.

– Нравится? – с улыбкой спросил он.

Я улыбнулась в ответ и, запустив руку под шарф, висящий у меня на груди, извлекла на свет божий золотой кулон в виде летучей мыши. Его когда-то подарила мне мать, зная о моем пристрастии к мышам. Это был один из последних ее подарков. После смерти отца она слегла и вскоре отправилась вслед за ним. Так что у моего кулончика была довольно грустная история…

– Здорово! – восхитился Микаэль. – Мое кольцо попроще – оно сделано из серебра. Но зато оно очень древнее. Кто-то из моих «пра» – предок, которого, кстати, звали Михаилом, получил его в подарок от самого Цепеша. Да, да. От самого Дракулы. Правда, никто уже не помнит этой истории. И за что господарь Влад Цепеш оказал моему «пра» такую милость, тоже никто не помнит. Только с тех пор это кольцо постоянно передается сыновьям по наследству. Вот и я передам его своему сыну. Когда он у меня появится…

Мне не пришло в голову спросить у Микаэля, женат ли он. Хотя мне было очень любопытно, имеет ли этот мужчина семью. Наверное, нет, решила я. Ни одна женщина в здравом уме и трезвой памяти ни выйдет замуж за человека, который колесит по всему свету. Хотя… Пожалуй, я бы вышла, пришла мне в голову мысль. Не пришлось бы каждый день видеть оправдывающееся лицо мужа и слушать его наглую ложь…

Я не стала расспрашивать Микаэля о его семейном положении. Вместо этого я спросила у него о Дракуле:

– А почему вы называете Влада Дракулу господарем? Разве он не был графом?

– Очередной вымысел Стокера, – усмехнулся Микаэль. – Влад Цепеш был господарем – это что-то вроде князя. А графом он никогда не был. Может быть, Стокер решил, что титул графа романтичнее? Впрочем, пока хватит об этом. Давайте лучше выпьем за наше знакомство. Правда, мне придется пить воду – я ведь за рулем…

И мы сдвинули бокалы.

– За наше знакомство, – повторил Микаэль. – И еще за то, чтобы в Трансильвании вам не было скучно. Обещаю, что это будет самый лучший отдых в вашей жизни. И, надеюсь, все ваши проблемы решатся здесь сами собой…

Проблемы? Но с чего он взял, что у меня есть проблемы? Я сделала глоток вина и вопросительно посмотрела на Микаэля.

– С чего вы взяли, что у меня проблемы? – озвучила я свой вопрос.

– Они есть у всех, – не растерялся Микаэль. – Думаю, вы – не исключение. К тому же ваши прекрасные, но очень грустные глаза говорят мне о том, что свое сердце вы оставили в Англии…

Я смутилась, потупила взгляд и решила не отвечать на это провокационное заявление. В конце концов, я знаю Микаэля всего несколько часов. Разве я могу доверить ему тайны своего сердца? И потом, зачем ему знать, кто такой Джеф Лойер и почему он предпочел мне другую? Раздосадованная собственным смущением, я покраснела. Пришлось заказать еще один бокал вина. Для храбрости. После второго бокала я наконец принялась за еду.

Микаэль не соврал – осетрина была божественной. Мягкие кусочки рыбы в сметанном соусе, обильно посыпанные сыром и специями, буквально таяли во рту. Наверное, я за всю жизнь не пробовала более вкусной рыбы. Салат из картофеля, краснокочанной капусты и яблок тоже был с «изюминкой». Не знаю, какие специи добавлял туда повар, но вкус у салата был поистине непередаваемый.