Нора Лаймфорд - Мелодия для любимой

— Нет, конечно, — вздохнув, ответил Эдди.

Он явно расстроился, однако ей было плевать на это. Она не собиралась погружаться вместе с ним в воспоминания. Их дружба кончилась, когда десять лет назад летним утром они проснулись на горе Барс.

— Может, как-нибудь дашь мне кассеты на время?

— Обязательно. — Джесси продолжала стоять, намекая, что визит гостя закончен.

— Если честно, я бы сейчас с удовольствием посмотрел, как мы играли под фонограмму, изображая великих музыкантов. — Он наградил девушку своей самой очаровательной улыбкой.

— Это несерьезно.

— Ну же, Джесс. Сколько мы потратим времени? Три-четыре минуты?..

Она все же стояла на своем:

— Уже поздно, тебе придется подождать до следующего раза, когда я найду пленку… И, должна предупредить, ты можешь разочароваться. В памяти прошлое представляется более привлекательным.

Эдди нахмурился.

— В чем дело, Джесс?

В его голосе прозвучала неподдельная озабоченность. Отвернувшись, но чувствуя на себе пристальный взгляд, девушка тихо ответила:

— Ни в чем.

— Извини, — наконец сказал он после напряженного молчания. — Я, похоже, чересчур настойчив, а?

Джесси замерла, сообразив, что они, как и раньше, настроены на одну волну.

— Чего ты хочешь от меня, Эдди?

— Не знаю. — Он поднялся с софы, опять беспокойно заходил по комнате, потом с неизменной улыбкой повернулся к ней: — Черт, действительно пора уходить — мне же далеко ехать.

И не думая возражать, она достала куртку из встроенного шкафа и протянула гостю.

— Спасибо за кофе. — Он поднял воротник и пошел к двери.

Девушка импульсивно схватила его за руку.

— Подожди, Эдди. Прости, если твой визит не стал таким, как тебе хотелось бы. Но… минуло столько времени с нашей последней встречи. Мы оба изменились, у нас появились новые интересы и новые друзья. А все это… — она махнула рукой в сторону полки с кассетами, — далекое прошлое. Нет, у меня сохранились добрые воспоминания, но… дружба кончилась. Это случилось так же естественно, как кончается детство.

— Даже добрая дружба?

У Джесси вдруг сжалось сердце.

— Особенно она.

Эдди покорно кивнул и шагнул за порог в снежную ночь.

Девушка закрыла дверь, как только тронулся «мерседес». В гостиной рассеянно собрала посуду, отнесла на кухню. Мысленно она твердила себе: я права. Между нами нет ничего общего, но даже если и было бы, бесчувственное отношение Эдди девять лет назад мешает нашему сближению. Да мне и гораздо лучше без него с его дурацкой игрой под фонограмму…

Зевнув, Джесси решила выбросить все из головы и хорошенько выспаться, но тут ее внимание привлек красный глазок кинопроектора. После минутного колебания она включила его.

Не то чтобы меня действительно интересовали наши детские глупости, уговаривала она себя, вставляя кассету, просто любопытно и не более того…

Экран ожил в тот момент, когда староста класса объявил их — Эдди, ее и еще трех друзей — как выступление группы «Роллинг Стоунз». Последовали одобрительные аплодисменты и свист. Они заиграли, и студенческая аудитория взорвалась.

Даже сейчас Джесси поразило совершенно раскованное подражание Эдди прославленному солисту. На том расстоянии, с которого Пег снимала тогда эту сцену, не имело значения, что внешне семнадцатилетний высокий и худющий Эдди совершенно не был похож на Мика Джэггера. Эффект сходства достигался манерой двигаться на сцене. Он просто неистовствовал, и публика сходила с ума.

Джесси опустила голову, не желая видеть, как сама изображала не менее знаменитую Кейт Ричардс, какой дурочкой выставилась она тогда перед всеми.

Их номер закончился, и сквозь аплодисменты прорвался ободряющий возглас сестры: «Молодцы, ребятки!», а на экране Эдди кружил в объятиях свою подружку — смеющуюся семнадцатилетнюю Джесс.

Девушка прокрутила на скорости следующие кадры, пока на экране не появился совсем другой эпизод. Лето, после окончания школы прошел месяц, до поступления в колледж оставалось еще недели три, и они с Эдди собрались в очередной поход в горы.

«Вот они, всемирно известные альпинисты…» — тоном репортера комментировала происходящее Пег, обожавшая все снимать на пленку.

Джесси сползла на краешек кресла. Воспоминания и вызванная ими боль, казалось, скрутили ее в узел. Она давно забыла, каким беззаботным, счастливым, просто золотым может быть лето.

«Чтобы выжить в суровейших условиях отрогов Аппалачей, — продолжала Пег комментарий, — турист должен быть хорошо подготовлен и иметь соответствующее снаряжение. — Крупным планом камера показала грубые ботинки Джесси, и тут прозвучало: — Сделай же чего-нибудь, а то ты стоишь как мумия».

Исполняя желание, Джесси подкралась и ткнула тросточкой в зад Эдди, копавшегося в автомобильном двигателе. Он резко выпрямился, стукнувшись головой о поднятый капот, и громко выругался…

Сидя теперь в темной гостиной, Джесси невольно закусила дрожащую губу и с трудом перевела дыхание. В следующую секунду по ее щекам скатились две горячие слезинки.

Она смотрела, как Эдди сливается с ней в пародийном танго и его густые вьющиеся темные пряди образуют четкий контраст со строгим пучком ее гладко зачесанных волос. Девушка всматривалась в молодые, открытые, бесхитростные лица, пытаясь понять, догадывался тогда хоть один из двоих, что, когда солнце взойдет на следующее утро, они будут уже не друзьями, а любовниками.

Глава 3

К половине четвертого уже становилось по зимнему сумеречно. Джесси Уолш пересекла четырехугольный двор колледжа так быстро, как ей это позволяли сапожки на кожаной подошве. Истоптанный днем в кашицу снег начал опасно обледеневать. Она зябко куталась в белое шерстяное пальто.

По открытому двору гулял порывистый ветер, раскачивая высокую светящуюся огнями ёлку в центре газона и заставляя слезиться глаза девушки. В сотый раз Джесси обругала Эдди Пал-мера за то, что промаялась из-за него полночи. О, она пыталась заснуть, но и несколько часов спустя после того, как тот уехал, сам воздух дома, казалось, был наполнен мужским присутствием. Она все еще слышала глубокий тембр его голоса, чувствовала шикарный запах дезодоранта и кожаной куртки. Одним коротким визитом Эдди всколыхнул в ней давно забытые чувства.

Разве сейчас он имеет для нее какое-нибудь значение? — думала она. Все кончено. Разумеется, им еще придется встретиться на паре репетиций, потом на концерте, но уже не повторится безумие прошлой ночи, не будет дружеской болтовни, как и приглашения в дом на кофе. После вчерашнего довольно холодного прощания она не удивится, если он теперь даже не поздоровается с ней.