Барбара Воллес - Мечты и свидания

– Что случилось? – спросила она.

– Чертов олень выскочил на дорогу прямо перед моей машиной.

Лиз ничуть не удивилась: столкновения с оленями на этих дорогах происходят довольно часто. Чарльзу повезло, что он так легко отделался.

– С вами все в порядке?

– Он ударился головой, но отказался от медицинской помощи, – сказал полицейский.

– Меня ударила подушка безопасности, – отрезал Чарльз. – Я в порядке.

Несмотря на его возражения, Лиз заметила, что его рука слегка дрожала перед тем, как он запустил ее в свои черные кудри.

– Жаль, что я не могу сказать того же о своей машине.

В нескольких футах от них заработал кран эвакуатора. Услышав скрежет металла, Чарльз поморщился.

Снегопад тем временем усилился. Снежинки покрывали волосы и плечи Чарльза. У него замерзли руки, и он засунул их в карманы пальто. Из-за теней Лиз не видела его лица, но подозревала, что ему обветрило щеки. К своему удивлению, Лиз обнаружила, что сочувствует ему.

– Вас подвезти? – неожиданно для себя спросила она.

Похоже, ее вопрос сбил его с толку.

– Вам еще что-нибудь от меня нужно? – спросил Чарльз полицейского.

Тот покачал головой:

– Завтра вы можете приехать в участок за копией протокола, которая понадобится вам для получения страховки. Я бы все-таки порекомендовал вам обратиться к вашему лечащему врачу. Симптомы травмы шеи не всегда проявляются сразу.

Чарльз кивнул, но Лиз была уверена, что он сделал это, чтобы положить конец разговору, и у него нет ни малейшего намерения идти к врачу.

До сих пор Лиз считала свой внедорожник вполне просторным и комфортным. В нем помещались они с Эндрю и куча хоккейного обмундирования ее сына. Но сейчас, когда Чарльз занял место рядом с ней, пространство салона внезапно уменьшилось в размерах. Аромат его одеколона с пряными и цитрусовыми нотками щекотал ей ноздри. Ей хотелось отодвинуться подальше от него. Должно быть, Чарльз тоже испытывал дискомфорт. Его голос был напряженным, когда он поблагодарил ее.

– Пожалуйста.

Повернув голову, Лиз вдруг увидела красную отметину у него на скуле:

– О боже, ваше лицо… – Она инстинктивно протянула к нему руку. – Вы ударились. Возможно, вам действительно следует показаться врачу.

– Это пустяки, – ответил Бишоп, резко отстранившись, и Лиз вдруг осознала, какую глупость сделала.

– Простите, – пробормотала она, убирая руку. – Материнская привычка.

Эндрю! Нужно предупредить его, что она задержится не на пятнадцать минут, как сообщила ему ранее, а минимум на сорок.

Лиз полезла в свою сумочку за мобильным телефоном.

– Что вы делаете? – спросил Чарльз.

– Собираюсь написать сообщение сыну.

– У вас есть сын?

В его голосе слышалось удивление. Он единственный человек в «Бишоп Пейпер», который об этом не знал.

– Да. Ему почти… Я хочу предупредить его, что задержусь, – сказала она, набирая текст.

– Как внимательно с вашей стороны.

Это прозвучало так, будто он ей не верил.

– Я не хочу, чтобы он беспокоился, – пояснила Лиз и нажала кнопку «Отправить».

С другой стороны, Эндрю поймет, что они с Викторией могу провести еще какое-то время наедине. Она на собственном опыте знает, что могут натворить влюбленные подростки за пятнадцать минут.

Но Эндрю не она, а Виктория не Билл. Ей следует об этом помнить.

Должно быть, она нахмурилась, потому что Чарльз спросил:

– Какие-то проблемы?

– Связь плохая. Сообщение никак не отправляется. – Вот что бывает, когда пользуешься услугами самого дешевого сотового оператора. – Все нормально. Уверена, он услышал по радио о пробках и не будет волноваться.

– Не обижайтесь, но ваши актерские способности оставляют желать лучшего.

Лиз пропустила это мимо ушей:

– Все нормально. Правда.

Краем глаза она заметила, что эвакуатор уже влился в поток машин, и тут же пристроилась за ним.

– Грингас-стрит, дом тридцать два, верно? – Она помнила адрес Рона, потому что он много раз устраивал корпоративные мероприятия у себя дома.

– Нет. Я остановился в «Эдмирал-Милл-Комплекс».

Лиз знала это место. Старые корпуса ткацкой фабрики в прошлом году были переоборудованы в жилые дома. По правде говоря, она предполагала, что он поселится в доме Рона, который, как и «Бишоп Пейпер», перешел к нему по наследству.

– В отцовском доме сейчас идут ремонтные работы. Я готовлю его к продаже, – ответил Чарльз, словно прочитав ее мысли. – Я предпочитаю иметь свое собственное жилье, – добавил он, отворачиваясь.

– Я слышала, что из помещений бывшей ткацкой фабрики получились просторные квартиры.

– Да.

Они с милю проехали молча. Лиз изо всех сил старалась следить за дорогой, но ее мысли занимал мужчина, сидящий рядом с ней. В тишине она слышала каждый его вдох и выдох, каждый шорох его одежды. Нуждаясь в дистанции между ними, она плотно прижала локти к бокам, словно могла таким образом уменьшиться в размерах. Похоже, Чарльз Бишоп не замечает, как много места занимает.

Когда его рукав задел карман ее пальто, она вздрогнула.

– Можете расслабиться, Элизабет. Что бы вы обо мне там ни думали, я не кусаюсь.

Вот черт. Он заметил ее напряжение.

– Я знаю.

– Вы никудышная актриса. И врать вы тоже не умеете.

Он просто невыносим!

– Зачем я бы стала вас подвозить, если бы считала коварным злодеем?

– Это вы должны мне сказать.

Они въехали в центр Гилмора. Высокий белый шпиль церкви Святого Марка исчезал в снежной пелене. Сине-желтый рекламный щит на обочине сообщал о предстоящем мероприятии в местной средней школе.

Лиз чувствовала на себе пристальный взгляд Чарльза.

– Знаете, – наконец сказал он, – по меньшей мере пятеро других сотрудников компании проехали мимо места аварии, и ни один из них даже не остановился.

– Ни один из них не является вашим личным секретарем.

– Как интересно. Я не знал, что в вашей должностной инструкции упоминаются обязанности шофера.

– Полагаю, я универсальный работник.

– Похоже на то. Секретарь. Шофер. Доверенное лицо для коллег.

Он намекнул на подслушанный им разговор в комнате для отдыха. Лиз была возмущена.

– К вашему сведению, я очень серьезно отношусь к своей должности. Я не выдаю производственных секретов.

– Рад это слышать. Я должен доверять людям, с которыми работаю.

– Взаимно.

– Прошу прощения? Вы что-то сказали?

Она не знала, что ответила вслух. Ее щеки загорелись.

– Ничего, – ответила она, глядя на дорогу.

– «Ничего» звучит как жалоба. Я бы хотел узнать, что у вас на уме.

Лиз услышала шорох его одежды и, даже не поворачивая головы, поняла, что он пристально на нее смотрит.