Последний день, чтобы отпустить - Валентина Булава
Она показывала пальцем на яркую картину, которая пестрила салатовым, розовым и голубыми цветами, и их оттенками. С первого взгляда, могло показаться, что художница просто случайно выдавила краску на полотно, но присмотревшись, он понял, что видит абстрактные формы растений вырисовывавшиеся на фоне поля и неба. Судить её работу он не решался, и только вежливо кивнул. В конце концов, у каждого свой вкус, а он далеко не эксперт.
Через большие окна без занавесок в квартиру попадал мягкий солнечный свет. Она была маленькой, но в ней преобладали бежевые и белые тона, делая ее визуально шире. Здесь атмосфера разительно отличалась от наружной, и Кайл почувствовал, что успокаивается. Дефи действительно была художницей, о чем говорили сложенные у стены холсты, два мольберта и десятки тюбиков с краской. Кажется, Дефи перетаскивала мольберты по всей комнате и рисовала, где вздумается. Об этом свидетельствовали царапины и следы на полу, и разбросанные повсюду кисти: на кухонном столе, на подоконнике, на журнальном столике и даже на полу в одном из углов.
Кайл мысленно пристыдил себя за подозрения в сторону Дефи. В конце концов она была простой и, наверное, наивной девчонкой, пытавшейся дружить со всеми встречными, рассматривая это, как абсолютно нормальную черту. Что ж, у каждого свои странности, подумал Бернс. Он вот, например, гуляет с новой знакомой, меньше, чем через два месяца со дня смерти возлюбленной.
Эта мысль, как и прежде не вызвала острой боли, и Кайл постарался отвлечься на картины, чтобы вновь не увлечься самоанализом и самобичеванием.
Почти все те полотна, что были на виду пестрели яркими красками.
– Ты, кажется, говорила, что ты пишешь и под влиянием гнева и тоски?
– Да, обычно в таких моих работах преобладают черные, красные и фиолетовые цвета, – голос Дефи доносился из-за дверцы открытого шкафа, в котором она, как показалось Кайлу, что-то искала. Он оглядел отложенные холсты. Один из них привлек его внимание именно черным цветом, но что-то в рисунке показалось ему смутно знакомым. Он с некоторым трепетом потянул картину за край и воззрился на силуэтный портрет пары. Мужская фигура стояла на переднем плане вытянув руку, а девушка тянула его назад.
Наверное, подумал Кайл, Дефи могла написать ее после расставания или ссоры. Он окликнул её.
На самом деле, в этот момент Дефи не искала что-то, а пыталась хоть как-то остудить часы, словно горевшие огнем. Ей ясно дали понять, что задержки больше неприемлемы. Не хватало еще, чтобы детектив заметил красные пятна и начал задавать вопросы.
Она выпрямилась, затягивая хвосты на голове.
Прости, пыталась найти… О, я и забыла про эту картину! Точно! Что думаешь?
Наверное, тебе было грустно? – Неловко пожал плечами Кайл. Он боялся задеть трепетную тему, зная по себе, что о потерях вспоминать хочется меньше всего, – это напоминает мне что-то, какую-то картину, но я слаб в искусстве, прости. Не вспомню.
Посмотри внимательнее. Уверена, до тебя дойдет, – ее глаза загорелись. Слишком много энергии для одного человека, вновь подумал Кайл.
Чтобы не обижать Дефи, он всмотрелся в силуэты и попытался представить нечто похожее, ситуацию, которая могла вдохновить картина. Ничего. Он почувствовал давление в висках. На него вновь накатила апатия и тоска, но только на этот раз к этому примешалась и тошнота.
– Слушай, извини, тебе, наверное, надо переодеться, я подожду снаружи, мне надо подышать.
Не дожидаясь ответа, он, едва не опрокинув стопку чистых холстов, выскочил за дверь и поспешил к лифту. Здание снова окутало его холодом. Кайл задышал спокойно лишь когда вышел на улицу. Он отошел от входа и, прислонившись к стене, стал ждать, стараясь выбросить из головы все мысли.
Оставшаяся одна Дефи возвела к потолку глаза, стараясь сдержать гневный рык, застрявший в горле. Она быстро сменила свою яркую неоновую майку обычной белой и накинула джинсовую куртку на плечи.
Все катилось к чертям под хвост.
Она нашла Кайл снаружи, он выглядел уже не так бледно, и она решила не поднимать тему произошедшего наверху.
Обмениваясь лишь дежурными фразами, они спустились к более оживленной улице, где нашли небольшое кафе, в котором и устроились.
Допив свой кофе, Дефи грызла вафлю, слушая рассказ Кайла о тонкостях работы детективом, что интересовало ее меньше всего.
– Почему тебя за весь день ни разу не побеспокоили? Я думала в полиции работают без выходных.
– Мне, видимо, дают отдых после произошедшего со мной, я и сам не знаю. Может я как-то неправильно себя веду, в последнее время такое чувство, что я оторвался от реальности.
Дефи села ровнее и отложила вафлю. Кайл продолжал:
– Когда я потерял Риту, прости, что так выкладываю это тебе, мир словно рухнул, у меня какое-то время перед глазами была тьма. А потом я просто продолжил жить, как ни в чем не бывало, и меня это пугает, я даже не могу вспомнить тот момент, когда… Я просто отказываюсь, – Дефи покачала головой и подвинула свой стул ближе.
– Это важно для твоего сознания, тебе нужно помнить момент, ведь может потому ты и не реагируешь "правильно", как ты это называешь. Ты не осознаешь все произошедшее, не хочешь принять реальность, – она посмотрела на него своими черными бездонными глазами, – Кайл. Что произошло после того, как ее застрелили?
Вопрос прозвучал жестко.
– Мне очень сложно это вспоминать, Дефи, пожалуйста, не стоит на меня давить.
– Хорошо, подумай об этом для себя, ты не обязан говорить со мной сейчас. Я пойду закажу себе еще кофе.
Кайл посмотрел ей вслед, и вдруг холодный пот прошиб его.
Он не рассказывал ей, что Риту застрелили.
Глава 5
7 недель назад.
Июльская жара мучала жителей города, и все, по возможности, старались уехать из удушающего ада поближе к природе.
Детектив Бернс не мог позволит себе такой роскоши. Дело, над которым он и его коллеги работали вот уже несколько недель только что сдвинулось с мертвой точки. Неприкосновенность главного фигуранта дела, защищенного не только своей якобы безупречной репутацией, но и важными людьми из верхушки, была под угрозой. Один из членов преступной
