Триша Дэвид - Где цветет омела

Но этот лес — угроза для Бетти. Эти земли лежат выше пастбищ, и фермы отсюда далеко. Сумеет ли Бетти убежать? Сможет ли пробиться через кусты?..

— Вас никогда не найдут, — сурово сообщил Келл, и Бетти обнаружила, что он изучающе смотрит на нее. — Бросьте глупые мысли о побеге. Между прочим, у меня есть собаки. Они прекрасно выучены и найдут вас за минуту.

— Я не останусь здесь. Я не могу…

Всплыл новый страх, ничего общего не имеющий с ее собственной безопасностью. Две недели… две недели тюремного заключения… Каролина обещала заботиться о животных два дня, но Бетти сказала, что вернется в понедельник. В понедельник днем Каролина уедет, вернется Бетти или нет.

— Умоляю вас, я не могу… — Голос Бетти задрожал. — Послушайте… мистер Халлам… или как вас зовут… Я не могу оставаться здесь. Если Лайл действительно причинил вам ущерб, я не выйду за него. Я поклянусь, если хотите, но мне надо вернуться. Я не могу… — Ее голос сорвался в рыдания, и Келл Халлам выругался.

— Поберегите свои слезы, леди, — хмуро сказан он. — Я дал себе клятву, и никакое актерское мастерство не поможет вам. Следующие две недели вы будете здесь, свыкайтесь с этой мыслью.

Машина сделана последний поворот, и на свет явилась тюрьма Бетти. Это была особенная тюрьма.

Дом был построен в начале века — и с немалым размахом. Дом в полном смысле слова. Из белого камня, просторный и низкий, с верандой, окружающей его со всех сторон, с каменными ступенями, ведущими в сад, и широкими двустворчатыми окнами, выходящими на окружающий лес. Дом был великолепен — как и природа вокруг.

Зеленая лужайка окаймляла стоянку для машин. Запах дикого кендыря, разросшегося вдоль дороги, проникал даже в машину. Повсюду росли желтые, белые и алые розы, а также глицинии, бугенвиллеи, тщательно ухоженные и в то же время разросшиеся в своем естественном великолепии. Невозможно было сказать, где кончается сад и начинается лес. Зеленые лужайки сбегали к реке, широкой, глубокой и свободной, вдали возвышались Голубые горы, подобные огромным недремлющим стражам.

В другое время Бетти была бы в восторге. Но поскольку сейчас она дрожала от страха и поскольку пара собак выскочила встречать машину, рука ее прижалась к груди и глаза в ужасе закрылись. На ум пришли древние чары, волшебный замок, заточенные в нем узники…

Когда Бетти все же набралась смелости и открыла глаза, машина свернула за дом и остановилась перед гаражами. Никого не было видно.

Келл Халлам остановил машину и, выйдя, свистом подозвал собак и потрепал их по холке. Собаки запрыгали от восторга. Халлам открыл заднюю дверцу, и собаки принюхались к Бетти с живейшим интересом. Остановленные строгой командой хозяина, они уселись в двух ярдах от машины.

— Сидите здесь, пока не позову, — сурово приказал Халлам Бетти. — Если только двинетесь, собаки набросятся на вас. В машине вы в полной безопасности. Я буду через десять минут. — Он слегка улыбнулся. — Скрестите пока ноги, леди. Через десять минут сможете сидеть в туалете, сколько вздумается.

И зашагал к дому ленивой походкой фермера… оставив Бетти с собаками.

И с голодным опоссумом.

Она посмотрела на собак, и те посмотрели на нее. Келл Халлам сказал, что они могут наброситься.

Впервые с момента похищения ей захотелось рассмеяться. Злые собаки… Дряхлый рыжий и лохматый келпи вилял хвостом, демонстрируя врожденное дружелюбие; молодой колли, гладкий и лоснящийся, с умными блестящими глазами, тоже весь дрожал от желания подружиться. Приказ хозяина заставлял собак не двигаться с места, но Бетти достаточно хорошо знала свою власть над животными; с этими двумя она могла бы поладить в одно мгновение.

Ее подмывало так и сделать — назло Келлу Халламу, но крошка-опоссум на груди волновался все больше. Бетти старательно закрыла дверцу перед двумя заинтересованными зрителями, порылась в своем атласе, нашла малыша и устроилась поудобнее, чтобы покормить его.

Это был удивительный и успокаивающий антракт — провал во времени. Бетти сидела в тишине с маленьким зверьком, безмятежно свернувшимся калачиком среди атласных складок.

Тишина казалась почти оглушающей. Здесь, среди холмов, не было слышно звуков далекого шоссе. Не было гудения моторов. Лишь пение птиц в лесу и довольное чмоканье маленького зверька нарушали — или усиливали — тишину спокойного безветренного дня. Собаки перед машиной довольно урчали, словно радуясь возложенным на них обязанностям сторожей.

Примерно через пять минут раздался шум отъезжающей от переднего крыльца машины, но саму машину Бетти видеть не могла. Слышался лишь удаляющийся звук, который скоро растаял, и снова воцарилась тишина. На мгновение она предалась раздумьям, не оставил ли ее здесь Келл Халлам под надзором двух своих сообщников.

Нет. Он не настолько глуп. Не может не знать, что этих добрейших псов приручить ничего не стоит. Он вернется.

Собаки действительно проблема, вздумай она спасаться бегством в буше. Конечно, они не опасны, зато легко найдут ее. Возможно, и не набросятся, но выведут хозяина на дичь с легкостью опытного следопыта, и будь у Келла Халлама лошадь, он бы догнал Бетти в два счета.

Конечно, у Келла Халлама есть лошадь. За гаражами видна конюшня, а Келл — видно с первого взгляда — вырос в седле. У них особенная внешность, у мужчин из буша. Мужчин из неоглядных безлюдных просторов…

Парни из буша…

Бетти ничего не оставалось, как закончить кормление малыша, спрятать его в теплую, безопасную сумку и, сжав кулаки, чтобы не дрожали пальцы, ждать… Довериться своей судьбе.

Ее похититель сдержал слово.

Он вернулся, как и обещал, через десять минут, шагая со спокойствием человека, решившего забрать багаж из машины. Что-то несущественное. Он свистнул собакам, и те с радостью подбежали к нему.

Он не так плох, мелькнуло в голове Бетти, если собаки обожают его. Животные прекрасно разбираются в людях, она поняла это еще много лет назад, и сейчас страх ее немного отступил. Да, если он любит животных, то у нее есть шанс. Она выдвинула подбородок, когда он подошел к ней, и смело встретила его взгляд. Ее зеленые глаза пылали.

— Ну, готова темница? — спросила она, и лишь чуть заметная дрожь в голосе выдавала ее тревогу.

— Нет никакой темницы, — ответил Келл, и улыбка, с которой он приласкал собак, растаяла без следа. — На следующие две недели вы гостья в моем доме.

— Гостья против своей воли.

— И гостья, которую я бы предпочел не иметь, — парировал он. — Но планы вашего кузена не оставили мне выбора. — Он распахнул дверцу, приглашая ее выйти, затем открыл багажник.