Прекрасная пленница - Николь Лок
Казалось, она разбирала по губам каждое слово данных им клятв и поняла, что погибший был не просто товарищем по оружию, а настоящим другом. Впрочем, Крессида не слишком расстроилась, убийства и смерть были постоянными ее спутниками, она почти не обращала на них внимания.
С той поры Элдрик искал ее, желая отомстить, уничтожить убийцу. У него было на то право, но осознание, как сильно он ее ненавидит, причиняло ей боль.
Он смотрел на нее вопросительно, все еще ожидая ответа. Затем он внимательно посмотрел ей в глаза, разочарованно нахмурился, отвернулся и приложил к лицу полотенце. Едва ли вода достаточно холодная, чтобы снять отек.
- Тебе нужна перечная мята, - прошептала она с трудом, отчаяние сдавило ей горло. Она опять причинила ему боль.
Элдрик с силой бросил полотенце в лоханку, подняв фонтан брызг.
- Решила меня отравить? Это же не твой метод.
Да, она воин, обладающий многими навыками, несущими смерть людям, в том числе неплохо разбирается в ядах. И он прав, она редко прибегала к этому способу, предпочитала использовать стрелы и останавливала на них свой выбор все чаще. В этом случае не было необходимости приближаться к врагу. Порой Крессиде казалось, что она начинает испытывать жалость к жертвам, и это новое чувство пугало ее.
- Не понимаю, о чем ты? - пробормотала она. - Я лекарь и разбираюсь в растениях и ядах, но… я не отравитель, это мне противно. Просто предлагаю то, что может помочь.
- Решила повеселить меня новыми выдумками? Не вышло, придумай что-то еще.
Крессида молчала, понимая, что вопрос не требует ответа. Этого человека будет трудно убедить в ее появлении у причалов без какой-либо цели. Гордость не позволяла ей притвориться продажной женщиной, готовой задрать юбку за пару монет или еду. Но ей вполне подходила роль путешественницы, отдыхавшей в роще в ожидании отхода корабля.
Останавливала лишь уверенность в том, что Элдрик не поверит в эту ложь, а разозлиться может еще больше. Она достаточно хорошо его знала, чтобы сделать такой вывод. А он, похоже, не понял, что перед ним та девушка, с которой она когда-то танцевал на празднике. Они держались за руки, а ее платье касалось его колен. Он не мог знать, что она работает на отца. Ее хорошо прятали от всех, кто не должен был видеть убийцу.
Придется до конца придерживаться своей линии и отказываться от обвинений. Она не продержится долго, но есть небольшой шанс, что все же удастся зародить в душе Элдрика сомнение в ее причастности к убийствам, в том, что он поймал нужного человека, надо просто быть убедительной. В противном случае…
В противном случае придется надеяться лишь на те навыки, которым ее обучил отец, хотя ей никогда не выиграть схватку с Элдриком, не стоит и надеяться. Итак, остается выбирать между правдой и ложью. Для Элдрика безопаснее, если она предпочтет лгать.
- Мята - не яд, - спокойно продолжала Крессида. - Ее надо растолочь, чтобы выделилось масло, оно хорошо охлаждает.
Элдрик провел мокрым полотенцем по плечам, рукам и торсу, будто был в комнате один, а ее, Крессиды, не существовало вовсе. Она неотрывно следила, как ткань скользит по его коже, как бы стирая грязь дорог, по которым он шел, разыскивая убийцу своих друзей.
Как же она не заметила, что он следил за ней? Потеряла бдительность, погруженная в думы об отце?
Непростительная ошибка. Подобного с ней раньше не случалось.
Смочив полотенце, Элдрик принялся сильнее тереть кожу. Крессида постаралась представить, что он чувствует, ведь вода остыла за время их словесной перепалки. Лучше бы он повернулся, и она смогла бы оценить последствия нанесенного ею удара, поможет ли ему перечная мята, или нужно наложить повязку. Если кто-то захочет напасть на них, связанная женщина и раненый мужчина не смогут дать надлежащий отпор. Девушка убеждала себя, что беспокоится о здоровье Элдрика лишь по этой причине, а вовсе не из сочувствия.
Она увлеклась, представляя, как наносила бы масло мяты сама, прикасаясь к его коже, и отметила, что испытывает незнакомое, волнующее чувство, которое ей не сразу получилось унять.
- Я была лекарем в деревне, потом решила плыть во Францию…
Элдрик с такой силой швырнул полотенце, что деревянная лоханка подпрыгнула. Он прошел к столу, где стоял поднос с едой, взяв кувшин, не потрудился перелить эль в кубок, а принялся пить прямо из него, держа за изогнутую ручку.
Крессида разглядывала профиль Элдрика, отмечала, как он делает один глоток за другим. Наконец, он с шумом поставил кувшин, который тоже перевернулся и упал на бок - пустой. Элдрик будто не заметил этого и не поднял его. Крессида недовольно оглядела комнату: полотенца со следами грязи и крови, брызги воды на полу, разбросанная одежда. Взгляд ее вернулся к Элдрику.
- Я могу сделать для тебя снадобье. - Она помолчала и сглотнула слюну. - Нос не заживет сразу, но будет значительно легче. Тебе, должно быть, очень больно.
Он повел плечами, но не ответил. Ноздри раздувались от тяжелого дыхания. Потянувшись, он одним рывком поднял свою сумку, вынул чистую рубаху и натянул через голову.
- Может, лучше даже окопник, - продолжала рассуждать Крессида, словно они вели диалог. - Он поможет убрать с лица эту боевую раскраску, хотя, подозреваю, красота тебя мало волнует. Его надо использовать осторожно, но он поможет.
Элдрик встал, толкнул стул ближе к кровати, развернул спинкой к ней, оседлал и сразу оказался очень близко. В нос Крессиде ударил запах эля и соленой морской воды, которой он мылся. А также запах тела, напомнивший аромат покрытой инеем ели.
Сложив руки на спинке стула, он по-детски положил на них голову и расслабился. Теперь он выглядел как совершенно обычный мужчина. И смотрел как мужчина. А сел он так не для того, чтобы показаться дружелюбно настроенным, а чтобы прикрыться спинкой стула, как щитом, будто ждал нападения. Но ведь она связана, значит, он хочет ограничить свои действия. Тихий внутренний голос высказал надежду, что он беспокоится о безопасности своей пленницы, что, вероятно, фантазия, но приятная, ведь никто
