Если бы не ты… - Лилия Фандеева
– Я, пожалуй, пойду. Простить тебе Антонова я бы не смог. Это удар ниже пояса, – откровенно ответил Егор.
– Через месяц, сдав экзамены, я вернусь домой. Тебе тоже следует готовиться и получить диплом. Удачи.
– Я могу тебе звонить? – с надеждой спросил Егор.
– Звони. Будь уверен, что эта квартира мне нужна не для свиданий. Пока.
Месяц, прожитый Миланой в съёмной квартире, пролетел быстро. За это время самыми неприятными моментами, были три-четыре эпизода, когда Павел Антонов напрашивался к ней в гости. Они встречались с ним на экзаменах. Милане приходилось на ходу выдумывать причину отказа. Она оказывалась в квартире старших Илюхиных или Тихоновых без звонка и внеурочно.
– Ты опять сбежала от Паши? – спрашивала бабушка Мария Васильевна. – Может, зря бегаешь? Егору дала отставку, Павла не признаёшь. Ты, часом, не перебираешь?
– Бабуля, Пашка так умело играет роль хорошего парня только для вас. Он давно вырос и изменился. Это избалованный эгоист. Я ему и не нужна, нужна еще одна победа на его счету, – говорила Милана. – Ты, думаешь, я, зная всё это, суну голову в петлю? Нет, бабуленька. Во-первых, он мне не симпатичен, а во-вторых, даже мои дружеские чувства к нему закончились. Меня утешает только то, что он не идёт, как танк на пролом, понимая слова.
Милана сходила в небольшую церковь, где её крестили почти взрослой, и куда она часто заходила последние полгода. Поставив свечу, она увидела священника, который сам подошёл к ней.
– Вижу, мучает тебя что-то, Меланья. Ты не суди, дочь моя, ни мать, ни отца. Время все расставит по своим местам. Кому бы Господь отпускал грехи, будь все безгрешные?
– Мама была на исповеди? – спросила Милана, догадавшись, о чём говорит священник.
– Была, Меланья, была. Обещала и тебе рассказать обо всём.
– Сказала, Отец Павел, вернее написала, – ответила Милана.
– Нет в том её греха. А ложь? Она была во спасение.
– Она не спасёт от разочарования моих дедушек и бабушек. Они могут не принять это спасение. Я для них всех могу оказаться чужой. Двадцать лет лжи могут дорого обойтись всем.
– Ты запомни, дочь моя, родство душ и кровное родство – это как два полюса. Кровное родство не гарантия родственных чувств. Есть много семей с приёмными детьми, где нет кровного родства, но есть родство душ, любовь и гармония. Твои родные грамотные и образованные люди, и они не смогут разлюбить тебя, если конечно, любили по-настоящему. Любовь, она идёт от сердца, которому нет дела, состоишь ты в родстве или нет.
Глава 2
Седьмого июня в доме Тихоновых собрались родные и друзья однокурсники, чтобы отметить сорок дней со дня смерти Натальи Тихоновой. Еще сидя за столом Милана с интересом рассматривала Алексея Александровича Тихомирова. Внешне Тихонов Леонид явно проигрывал однокурснику. «Два папаши и ни одной мамы», – подумала она, помогая Светлане заменить тарелки. Через полчаса она вся обратилась «в слух», когда Анатолий Антонов и два отца начали разговор о детях и их проблемах.
– С болезнью сына я, сам того не ведая, разворошил такое осиное гнездо, страшно вспомнить, – говорил Тихомиров. – Отец, после развода с матерью, женился на Виктории, которая была моложе его на двадцать шесть лет. У меня в девяностом родился Руслан, а у них в девяносто первом Влад. Когда встал вопрос о донорстве, поговорили с парнем, он согласился. Сдали анализы, и выяснилось, что он не брат мне, а сын.
– Ты всегда был любвеобильным, – сказал Тихонов. – И что теперь?
– Ничего хорошего. Отец с Викторией развелся, но оставил Влада с собой. Мальчишку в тонкости не посвящали. Как донор он может подойти, но не как родственный. Слишком много взял от матери. Руслан теряет надежду из-за редкой группы крови. Месяц у него есть, а потом будут пробовать то, что ближе к его показателям.
Проводив друзей, отец Миланы помог навести женщинам порядок на кухне и заметил, что дочь чем-то озабочена.
– Лана, у тебя всё в порядке? – задал он ей вопрос.
– Все нормально, пап. Через день я сдам последний экзамен за третий курс и вернусь домой. У меня есть к тебе разговор. Можешь подняться ко мне? Я соберу некоторые вещи и отправлюсь к себе, – попросила она, глядя на фото матери в траурной рамке.
Небольшая сумка уже стояла у двери, когда отец осторожно постучал в дверь её комнаты.
– Что за секреты, дочка? – спросил он, присаживаясь рядом с ней на кровать.
– Пап, как ты думаешь, мне стоит сдать анализы и, возможно, помочь сыну вашего друга?
– Лана, ты сейчас о чём говоришь? – удивлённо спросил отец.
– Пап, ты мой самый родной и любимый, но не надо делать тайну из того, что я знаю. Мне хочется помочь парню, который ещё и не жил. Я сделаю все анонимно. Бабушкам и дедушкам можно ничего и не объяснять. Они не разберут всех тонкостей. Если не подойду, Тихомирову об этом можно и не докладывать, ну а, если подойду – пусть узнает правду и позавидует тебе, – Лана смотрела на отца с надеждой. – Я знаю, ты человек разумный, поймёшь меня и дашь правильный совет. Ты только помни одно – вы моя семья и другой мне не надо.
– Если я правильно тебя понял, ты хочешь помочь брату, но пока сохранить тайну родства. Если подойдёшь как донор – расскажешь обо всём Тихомирову. А что дальше будет? – спросил отец. – Сможешь мне объяснить, как ты себе это представляешь?
– А дальше все будет зависеть от него. Я полистала интернет и выяснила, что сама процедура почти безболезненная и нестрашная, но мне придётся уехать туда, где парня будут лечить. Перелёт, пребывание в клинике и прочие мелочи на совести нашего папаши. Поэтому, я сдам экзамен и после этого пойду к доктору за советом и, возможно, консультацией. Он сможет мне популярно объяснить всё в деталях.
– Ты хочешь получить моё согласие, а для себя уже всё решила, лиса, – сказал отец. – Ладно, делай так, как считаешь нужным, но если всё получится – к доктору мы пойдём вдвоём. Я должен сам услышать от него насколько всё это безопасно. Сдавай анализы и держи меня в курсе. Лана, ты взрослая, но ты остаёшься моей дочерью и твоё здоровье мне небезразлично. Сколько времени займет подобная процедура?
– Если верить написанному:
