Кара Колтер - Свадебное платье для Молли

Тут он, наконец поддался импульсу и начал тереть шрам на переносице.

Мисс Вив понизила голос и заговорщически прошептала:

– Разорванная помолвка. Ей недавно разбили сердце…

Что ж, отправить мисс Вив в другой штат на период реструктуризации «Второго шанса» действительно мудрое решение. Знать эти подробности ему абсолютно ни к чему. Хьюстон крепче надавил на переносицу, чтобы боль не распространилась дальше.

– Боюсь, он оказался настоящим козлом, – продолжила мисс Вив, совершенно не реагируя на его отсутствующее выражение лица.

И хотя Хьюстон не собирался вникать в эту историю, он внезапно почувствовал приступ гнева.

Нет, Хьюстон злился не на обстоятельства, приведшие его в этот офис, и конечно же не на мисс Вив. Он чувствовал непреодолимое желание избить незнакомого мужчину, обидевшего девушку, про которую Хьюстон тоже ничего не знал, кроме того, что у нее удивительно нежная кожа. Проблеск гнева исчез так же быстро, как появился, но это напомнило Хьюстону, что он никогда не избавится от прошлых привычек, что бы люди ни думали. Он вышел из мира, где насилие было естественной защитной реакцией. Стоит ему перестать контролировать себя хотя бы на секунду, и он станет таким же, как отец, а его мир рухнет под напором неуправляемых сил – ярости и страсти. Поэтому Хьюстон и не позволял войти в его жизнь глупым сказкам и эмоциям, олицетворением которых была девушка в свадебном платье. В его тесном шкафу для них просто не было свободной полки. Там было отделение для работы, почти такое же большое, как и для единственного увлечения Хьюстона – занятий боксом. Ящики поменьше предназначались для общественных связей, Биби и случающихся время от времени встреч с представительницами противоположного пола, разделяющими его отвращение к обязательствам. Некоторые ящики были закрыты и заколочены.

И вот теперь прошлое выскользнуло из так хорошо организованной системы хранения.

В письме отца к единственному сыну не было ни просьб, ни ожиданий. Однако Хьюстон с горечью признавал, что реакция на это письмо послужит индикатором его истинной сущности.

Спустя девятнадцать лет отец выходил на свободу.

Шрам снова заболел, и Хьюстон надавил на нос в месте старого перелома, думая о том, что ступил в опасную зону, более непредсказуемую и страшную, чем улицы Клинтона. У него было такое ощущение, словно все эти годы, когда он пытался дистанцироваться от прошлого, были пустой тратой времени. Потому что вот оно, ждет прямо за углом…

– Присаживайтесь, – предложил Хьюстон Молли через несколько часов. Он уже успел отвезти Биби и мисс Вив в аэропорт и помахать им на прощание.

– Спасибо. – Девушка села, сложила руки на коленях и выжидающе посмотрела на него.

Это была их вторая встреча, и Хьюстон решительно настроился сделать так, чтобы она отличалась от предыдущей. К счастью, мисс Вив больше не сидит за столом и не улыбается ему так, словно он ее самый главный благотворительный проект.

Молли Майклз тоже явно настроилась на деловой лад. На ней был строгий костюм, а волосы убраны в пучок. И все же Хьюстона не отпускали воспоминания о том, как приятно было ее касаться.

Никаких мыслей, кроме относящихся к делу! Иначе можно просто сойти с ума.

– Простите за инцидент с платьем. Наверное, вы решили, что я сошла с ума.

Будь она проклята за эти слова!

Гвозди, сдерживающие дверцу, за которой пряталось прошлое, заскрипели, предупреждая об опасности. Он помнил, как Уитфорд-старший помешался на невероятно привлекательной женщине – на матери Хьюстона.

Да и кого она оставила равнодушным? Прекрасная, но недосягаемая. Они с отцом безумно любили ее, а она только развлекалась за их счет, играла на их чувствах, зная свою власть над ними. Сказать по правде, Хьюстон тоже ограбил бы банк, если бы это помогло ему завоевать ее внимание и признательность.

Нежеланные воспоминания об отчаянном стремлении получить от матери то, на что она не была способна, вызывали раздражение.

– Сошла с ума? – «Да ты даже не знаешь значения этих слов». – Давайте назовем это эксцентричностью.

Девушка покраснела, и его захлестнуло неуправляемое и совершенно неуместное желание выведать, отчего именно ее щеки заливаются румянцем, и проделывать это как можно чаще. Будто он мальчишка какой-то.

– Итак, давно вы здесь работаете? – спросил Хьюстон, хотя знал ответ. Но ему нужно было время, чтобы взять себя в руки.

– Я была зачислена в штат несколько лет назад. Но волонтером в фонде работала еще в школе.

И опять появились вопросы, не имеющие никакого отношения к работе: какой она была в школе? Одной из заводных популярных девчонок? Или милой зубрилой? Понравился бы он ей?

В голове Хьюстона всплыл один инцидент, произошедший во время его обучения. Скорее всего, нет, не понравился бы. Он отмахнулся от этой мысли, как от надоедливой мухи. Школа? Это было пятнадцать лет назад! Да что же такое происходит, почему в его шкафу воспоминаний такой беспорядок? Стоило немного забыться – и прошлое, такое незваное и непокорное, начало лезть из всех щелей.

Слава богу, это происходит нечасто.

Что ж, он справится. Ведь и из плохого может получиться что-то хорошее. Когда Хьюстона бросила мать, перед ним открылся новый мир. А после того инцидента в школе Биби записала его на занятия боксом, «чтобы он мог выплескивать свою агрессию».

В отличие от большинства мужчин Хьюстон очень осторожно обращался со словом «любит». Но мог с уверенностью сказать, что самозабвенно любил бокс – абсолютный вызов его физическим способностям. Но страх перед яростью, которая могла в нем возникнуть словно ниоткуда, удерживал его от участия в настоящих боях.

Интересно, такой дефект личности, как беспричинная агрессия, от которой он вроде бы избавился, может проявиться снова в самый неподходящий момент?

«Нет», – уверил себя Хьюстон.

«Да», – раздался в его голове тихий голос, когда из тугого пучка Молли вырвался локон и остался виться около виска.

Она была помолвлена с козлом.

Хьюстон решил, что пойдет вечером в спортзал и станет отрабатывать удары справа и слева до тех пор, пока все тело не запросит пощады.

Он заметил, что Молли смотрит на него озадаченно. Неужели кое-что из его размышлений отразилось на лице?

И неужели в ее глазах мелькнуло сочувствие? Проклятие, а вдруг мисс Вив умудрилась что-то о нем рассказать?

Как бы то ни было, Хьюстон знал, как убрать это выражение с лица девушки, которая явно жила для того, чтобы сделать мир лучше.

Козлу лучше к ней не приближаться! А ей немного ужесточиться не помешает.