Марша Ловелл - В двух шагах от рая
Виктор придвинул поближе к ней блюдо с фруктами и отпил глоток вина.
— Бизнес требует присутствия? — поинтересовался он с иронией.
— Напрасно насмехаешься! Я заведую частным бюро «Родословные». К нам обращаются все, кто интересуется своим происхождением и историей рода. Иными словами, мы занимаемся составлением генеалогического дерева для любого желающего.
— Мне известно, что такое генеалогия, — криво улыбнулся Корте.
— Да, конечно. Прости, я, кажется, начала объяснять тебе элементарные вещи…
— Ну и как продвигаются твои дела? Бизнес процветает?
— Во-первых, мне нравится то, чем я занимаюсь, а во-вторых… Видишь ли, на составлении родословных сильно не разбогатеешь. Но на жизнь мне хватает, и вдобавок ко всему я могу управлять делами из дома. — Мейбл странно было обсуждать свои дела с Корте. Она начинала нервничать, не понимая, куда он клонит, интересуясь ее делами и жизнью. — Отец очень рад, что я выбрала это занятие. Он сам с давних пор питает страсть к подобным изысканиям. Именно благодаря своему увлечению генеалогией, отец смог найти и приобрести дом, в котором мы сейчас живем. Наполовину в шутку, наполовину всерьез мы называем его родовым гнездом Эггертонов, потому что земля, на которой построен особняк, когда-то принадлежала нашим далеким предкам. Между прочим, чтобы получить необходимые сведения, отцу пришлось исследовать корни нашей семьи вплоть до тринадцатого века.
— Представляю, как он возгордился результатами своих исследований! — ухмыльнулся Виктор. — Очевидно, ваше семейство гордится своим древним происхождением. Старинный род Эггертонов… Это не какие-нибудь безродные корсикашки!
— Давай лучше не будем касаться прошлого наших семейств, — поспешила сменить тему разговора Мейбл, уловив в тоне собеседника нотки раздражения. — Так мы не придем ни к чему хорошему.
— Ладно, оставим этот вопрос. Но я все же не пойму, почему тебе нельзя побыть здесь подольше. Только не говори, что ты выше головы завалена заказами на генеалогические исследования!
Мейбл прикусила губу, подыскивая ответ поубедительнее.
— Видишь ли, я не люблю надолго отлучаться из дома, — пояснила она наконец.
— Тебе уже двадцать три года, — невозмутимо заметил Виктор. — Что страшного в том, что ты проведешь здесь несколько дней, забыв о делах, и позволишь себе слегка развеяться?
— Если я не ошибаюсь, во время нашей последней встречи ты наоборот советовал мне поумерить пыл в поисках развлечений, — сердито возразила Мейбл.
— Да, но последний раз мы виделись на университетском празднике в Оксфорде, и мой совет, насколько я помню, был вполне уместным!
Слова Корте заставили Мейбл поморщиться. Она хмуро взглянул на него, и вдруг застыла, скованная холодным выражением темно-синих глаз. От внезапного наплыва воспоминаний о событиях, случившихся в студенческом городке, у нее на мгновение перехватило дыхание. Кое-как справившись с собой, она деланно улыбнулась и потянулась за бокалом вина. Ей нужно было как-то скрыть смущение.
— По-моему, нам стоит сменить и эту тему. Мне неловко вспоминать, как я вела себя в Оксфорде.
Виктор неспешно поднялся, обошел стол и сел рядом с Мейбл, небрежно закинув руку на спинку ее стула и распространяя волнующее тепло. Чтобы хоть как-то успокоить встревоженно забившееся сердце, она сделала долгий вдох.
— Не надо корить себя и переживать, — успокаивающе произнес Корте. — Ты ни в чем не виновата. Скорее, ответственность лежит на мне. Если бы я сумел справиться с собой, ничего бы не произошло… — Он отвел взгляд в сторону — видно ему тоже не хотелось выдавать свое волнение. — Не скрою, я рад, что мы заговорили о том, что волнует нас обоих. Ты тогда улизнула, даже не попрощавшись, и до сих пор у нас не было возможности разобраться в случившемся.
Мейбл отпила пару глотков вина, близость мужчины, первого в ее жизни, вносила сильное смятение в мысли, тая в себе неясную угрозу.
— Ну зачем вспоминать прошлое, этого не следует делать. О некоторых вещах лучше забыть.
— К сожалению, подобные воспоминания очень трудно выбросить из головы, — мрачно возразил Виктор.
Мейбл удивленно взглянула на него, почувствовав внезапно захлестнувшую душу тоску.
— Ты хочешь убедить меня, будто и впрямь все последние годы переживал о том, что случилось в Оксфорде? Брось, это просто смешно!
— Почему ты так считаешь? Не веришь мне? — Не дождавшись ответа, он заговорил сам: — Ведь я не дурак. Ты избегала встреч со мной, хотя возможность увидеться выпадала не раз. Если бы не твое упрямство, мы уже давно могли бы выяснить отношения. Воспоминание о наших поцелуях и объятиях, о том, как ты жаждала заняться со мною любовью, надолго засело в моей памяти.
Мейбл порывисто встала, чувствуя, что еще секунда, и она взорвется.
— Тебе вздумалось потешиться надо мной? В таком случае прости, но я лучше вернусь к Розали и малышкам…
Корте тоже поднялся, выпрямившись во весь рост и сразу заставив ощутить его физически.
— Извини, дорогая. Вижу, ты до сих пор не можешь простить мне то, что я позволил в Оксфорде. Однако заметь — не я первый заговорил об этом. И не укоряй меня, что я воспользовался представившейся возможностью хоть как-то объясниться.
Потемневшие глаза Корте напоминали небо перед бурей. Оброненные им слова заставили Мейбл лихорадочно соображать, что, собственно, он имеет в виду? Что значит «простить за позволенное им в Оксфорде»? В ее воспоминаниях единственная ночь с Виктором была полна чудесных мгновений, которые до сих пор не перестали волновать ее.
Внезапно захотелось немедленно сесть в автомобиль и что есть духу умчаться отсюда. Она могла пережить презрение Виктора или его насмешки, но только не этот взгляд, в котором как будто сквозило истинное чувство. К тому же, странное выражение пронзительных синих глаз неожиданно отозвалось в ней трепетом желания, что было уже слишком.
Корте тем временем пристально вглядывался в ее раскрасневшееся лицо.
— Останься еще на день, — тихо произнес он, — отдохнешь, посмотришь местные достопримечательности.
Мейбл продолжала стоять, не в силах отвести взгляд от удивительно красивых глаз своего искусителя.
— Прошу тебя, — добавил тот и трогательно улыбнулся. Он, конечно, знал, чем можно окончательно очаровать ее.
Крепко сжав кулачки, она отвернулась, чтобы не поддаться его чарам. Однако тут же ей вдруг пришло в голову, что судьба предоставляет отличный шанс наладить отношения с Виктором. Не пора ли смирить гордыню? Ведь рано или поздно и он, и сын узнают всю правду, и тогда…
