По щелчку - Яна Лари
– Уже прощаешься? Нам, вообще-то, в одну сторону. – Март сцепил наши пальцы в замок и неторопливо побрёл по тротуару. – Да и не отпустил бы я тебя одну.
– А с кем-то отпустил бы? – спросила, не понимая толком, зачем дразню его.
Его-то за что?
– Здесь только я и ты. С кем мне тебя отпускать? – ответил Рома, не говоря ни да ни нет, но в конце мне почудилась горечь.
Поспешив воспользоваться бабушкиным советом: «Если не уверена, как ответить – загадочно улыбайся», последовала за молодым человеком.
Всё же приятно, когда тобой дорожат.
«Катёнок»
Через пару недель пошли затяжные дожди. В парках пожелтела, а затем опала листва. В ноябре ударили первые заморозки. За сменой погоды, и учебной зубрёжкой я как-то пропустила момент, когда мы с Мартом официально стали парой.
После нашего похода в кино он больше никогда и ничего не предлагал, лишив меня тем самым возможности ответить отказом. Нет, при желании, конечно, можно было слиться, ведь никто никого арканом не тащил, но наше общение вроде как ни к чему не обязывало. Всё получалось само собой.
Просто случайно встретились у модной кафешки, просто столкнулись на студенческой вечеринке, просто не побоялся вступиться за меня на одной из таких тусовок перед старшекурсниками. Его уважали и любили все. Поэтому конфликт разрешился примирительным: «Мы не знали, что Ника твоя девушка». Вывод в принципе логичный. Впрягся – значит за своё.
Мы с Ромой этот случай не обсуждали, но он снова начал таскать мне цветы – целые охапки роз, порой шикарнее, чем те, увиденные в кинотеатре. И больше никогда фиалки.
Но розы от Марта – отборные, крупные – всё равно пахли иначе.
Артур ни на день не пропадал с нашего горизонта. Хоть на пару минут, но напоминал о себе если не новой девушкой, то язвительным замечанием, словно избрал своей главной обязанностью портить нам жизнь под девизом «ну я же засранец». Я только крепче обнимала Марта, упиваясь, тем как это бесит Вяземского.
Утро первой субботы месяца началось с сообщения Ромы, что он едет на выходные домой. Сама я не горела желанием месить грязь в родном посёлке, поэтому всё чаще оставалась в общаге. Что заметно напрягало моего, теперь уже официально, молодого человека, ведь поблизости всегда ошивался неугомонный Артур.
– Мать уже проела мне мозг, – непринуждённо признался Рома накануне отъезда. – Очень хочет увидеть ту, что украла моё сердце.
Вот так одним выстрелом он признался мне в любви и намекнул, что мне в его доме рады. А потом слово за слово, сама не заметила, как собрала небольшую сумку с вещами в дорогу. На черта я вообще согласилась? Такое впечатление, что у Марта какая-то суперспособность, позволяющая вить из людей верёвки. Каким бы ни были мои первоначальные планы, в итоге я всё равно пренебрегала ими в его пользу. И ни разу не пожалела. Ну не магия, ли? Вот и тогда, спустя сорок минут езды в пыльном автобусе, мы остановились перед красивой дверью на втором этаже многоквартирного дома.
И да, я вдруг занервничала. Сразу вспомнились бородатые анекдоты про вредную свекровь, каверзные вопросы, проверки на хозяйственность. Однако не успела я себя толком накрутить, как озадачиться пришлось совсем по другому поводу.
Дело в том, что дверь нам открыла девушка-подросток. И всё бы ничего, но идущие от неё эмоции можно было резать ножом.
– Ты кто такая, а? Колись, куда дела моего маленького «Катёнка»? Съела? – смеялся Март, подхватив на руки гибкое девичье тело.
Он крепко прижался губами к платиновой макушке, не замечая ни её болезненно закушенной улыбки, ни смятения в ореховых глазах. Мужчины такое редко улавливают, особенно если питают родственные чувства. А по мне почему-то вот резануло, очень неприятно.
– Привет, – подала я голос, прерывая затянувшееся приветствие.
– Девочки, знакомьтесь. Катя – моя сестра, Вероника – моя девушка. – Он, наконец, опустил её на пол. Я ещё раз смерила девчонку внимательным взглядом. Слишком беленькая, тихая, робкая. Контраст с бойким Мартышевым настолько явный, что у меня возникли серьёзные сомнения в их родстве. – А брат где?
– Привет, – потупила глаза Катя и поспешила отчитаться: – Макса со вчера никто не видел.
– Что опять? – устало взъерошил волосы Март. – Ну ё-моё. Выпускной класс... О чём он только думает?
Пожав плечами, она юркнула за ближайшую дверь.
– Смотрю, у тебя большая семья – брат, сестра...
Моя попытка прощупать почву разбилась о его счастливую улыбку.
– Надеюсь, скоро станет ещё больше. Пошли, с мамой познакомлю.
Доброе утро, мои дорогие)) Сердечно благодарю вас за поддержку истории! Мне очень приятен ваш интерес и дороги впечатления, которыми вы делитесь в комментариях. Спасибо!Вы моё вдохновение!❤️
Вопрос жизни и смерти
Вопреки опасениям, с матерью Ромы мы сразу нашли общий язык. Моложавая женщина средних лет просила обращаться к себе по имени, была помешана на ЗОЖ-е и заочно воспылала любовью к моему посёлку.
– Надо будет летом к вам обязательно выбраться с дружеским визитом, – мечтательно протянула она.
Что примечательно в Инге родство со старшим сыном проглядывалось от и до. Даже формулировки у обоих одинаково ненавязчивые. Ни к чему не обязывающий «дружеский визит». Ага.
А потом «случайная» прогулка мимо загса...
«Ой, а у меня и паспорта с собой...».
И это ни разу не напористость, скорее врождённое умение пользоваться моментом.
– Лесной воздух, экологически чистые овощи, ягоды с грядки, родниковая вода... – тем временем щебетала она.
Я кивала, не мешая человеку перечислять достоинства, которые сама считала довольно сомнительными. По крайней мере, они точно не перекрывали недостатков. Тем забавнее будет наблюдать, как вся из себя ухоженная Инга после утончённого комфорта городской квартиры воспримет слякоть, въевшееся в землю амбре куриного помёта и полчища прожорливых комаров. Лишь бы шею себе нигде не свернула.
– У вас очень милая дочь, – осторожно закинула я удочку, едва образовалась естественная пауза.
Инга шумно вздохнула, отщипывая пальцами виноградину.
– Тихий омут... – прозвучало с отчётливым оттенком неприязни, разжигая во мне ещё больший интерес. – Копия своей матери. Жаль супруг сейчас в рейсе, посмотрела бы, как мелочь моими мужчинами вертит. А знаешь, я рада, что Ромка встретил, наконец, свою любовь. Между нами, девочками, сыновья у меня молодые совсем, увлекающиеся. Не хотелось бы, чтобы через пару лет малая
