Ширли Джамп - Красная туфелька
Да, он был красив — в этом Сара не могла ему отказать. И этот красивый мужчина попадал на страницы таблоида слишком уж часто… С того времени, как она только занялась описанием его активной ночной жизни, между ней и «ЛЛ Дизайн» развернулась своего рода война. Нет, скорее охота. Калеб избегал ее, а она охотилась за ним, чтобы узнать правду. Тем не менее дальше его традиционного «Без комментариев» ей так и не удалось продвинуться.
Калеб Льюис шел по покрытому ковровой дорожкой проходу и вдруг остановился. Прямо напротив ее стола.
Сара догадалась. Он приехал сюда затем, чтобы устроить скандал по поводу ее статьи, в которой она описывала его мимолетные ухаживания то за одной моделью, то за другой.
— Мисс Гриффин. — Калеб Льюис кивнул, при этом на его лице можно было прочесть ровно столько же, сколько и на стенах вокруг.
«О боже, он пришел объявить, что подал судебный иск против меня!» — подумала Сара в панике, но тут заметила у него плетеную корзинку, наполненную шоколадными плитками и дорогими конфетами в ярких обертках из домашней кондитерской здесь на углу.
А это с какой стати?
— Нужна помощь? — спросила его Сара. — Вы ищете офис Карла? — Она махнула рукой в сторону лестницы, которая вела к кабинету главного редактора.
— На самом деле, — он приподнял перед ней корзину, — это вам от меня.
Ей? После всего, что она о нем написала? Это что, какой-то хитрый ход?
Сара усмехнулась:
— Ах да, конечно! И что же это? Отравленный шоколад? Или вы засунули бритвенные лезвия в эти милые засахаренные яблочки?
Он улыбнулся:
— Я серьезно.
— Правда? — Сара не смогла удержаться от улыбки. — Тогда спасибо.
В животе у нее заурчало, рот наполнился слюной. В этой корзинке было по меньшей мере килограмма полтора восхитительного угощения. После стольких часов нервотрепки она могла бы воспользоваться этим сладким утешением даже из рук Калеба. Он поставил корзинку на ее стол.
Калеб вопросительным жестом показал на кресло, и Сара кивнула. Он опустился в него с уверенностью человека, который сразу же овладевал пространством, как только попадал в него.
— Мне нужна информация, — сказал он.
Сара попыталась сосредоточиться на его лице, а не на конфетах.
Его синие глаза остановились на ее лице. Он умел так смотреть, что у человека появлялось ощущение, будто его видят насквозь, к тому же несчастный (а чаще всего — несчастная) начинал отвечать на его улыбку, его взгляд, обманывая собственный разум. Сколько раз Сара видела, как он буквально околдовывал женщин своей улыбкой! Как они, спотыкаясь о собственные ноги, делали все, чтобы оказаться ближе к нему.
Ничего удивительного! Сейчас, рядом с ним, она осознала всю силу его взгляда.
Сара нервно сглотнула:
— Информация? О чем?
— Я хотел спросить, не могли бы вы… — Он оборвал свое предложение и наклонился вперед. — Что это?
— Что?.. — Она повернула голову, чтобы проследить за его взглядом. Прямо на стопке книг, сразу за кофейной чашкой, служившей стаканом для карандашей, за неоткрытой банкой с медовыми мюсли, которую она прихватила с собой, чтобы перекусить, лежала…
Листовка. Объявление о пропавшем стилетто.
Она протянула руку, чтобы убрать бумажку, но Калеб опередил ее:
— Хм… Интересно.
— Это так… шутка. — Сара сделала движение в надежде выхватить у него листок, но Калеб отклонился назад. — Верните мне его…
— «Разыскивается пропавшая туфелька, — начал читать он. — Красный стилетто. Нашедшему вознаграждение…» — Это вы ее потеряли?
Наклонившись через стол, она все-таки выхватила у него листок и засунула под стопку старых журналов. За перегородкой раздался сдавленный смех.
— Так о чем вы хотели поговорить?
Он откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки:
— Похожа на модель Фредерика. До меня дошли слухи, что он собирается запустить новую линию обуви. Это что, для следующего сезона? То, что он собирается представить на Неделе моды?
В Саре шевельнулось подозрение… Но, в конце концов, подпись дизайнера была хорошо видна на фотографии, которую использовал Педро и которую, возможно, он стянул с сервера дизайнерского отдела, где были выложены результаты фотосессии за прошлую неделю. Любой, кто работал в индустрии моды, мог сразу же узнать логотип.
— Возможно.
— Вы ее потеряли? — Его взгляд буквально врезался в нее.
— Вас это беспокоит?
— О нет. — Он улыбнулся одним уголком рта. — Беспокоиться нужно вам, если вы хотите найти эту туфельку.
Мелькнувшее подозрение превратилось в уверенность. Только сейчас Сара обратила внимание, что на Калебе был темно-синий, в тонкую полоску костюм. Точно такой же, какой она видела на мужчине, остановившемся утром у ее дома. Мог ли Калеб Льюис быть тем мужчиной? Мог ли он подобрать туфлю?
Каковы были шансы? Сразу он ей все равно ничего не скажет. Да и вообще в Нью-Йорке полно мужчин, которые носят синие в полоску костюмы. Но с другой стороны, совсем немного таких, кого мог бы заинтересовать красный стилетто Фредерика К.
— Что вы имеете в виду? — спросила она.
Его пальцы побарабанили по ручке кресла, на губах появилась странная улыбка.
— Возможно, я знаю, где туфля.
На мгновение Сара почувствовала облегчение. Но лишь на мгновение. Она что, забыла, с кем разговаривает? С мужчиной, который ненавидел ее всем своим сердцем. Его неопределенное замечание могло быть просто приманкой. Способом рассчитаться с ней за все ее статьи.
— Вам придется вернуть туфлю, — заявила Сара. — Эта вещь вам не принадлежит.
Странная улыбка снова мелькнула на его лице — слишком быстро, чтобы успеть понять, что она могла значить. От корзинки исходил искушающий запах шоколада, словно желая сказать: «Доверяй ему. Он хороший. Он пришел с шоколадом».
— Там, кажется, была обещана награда? — спросил Калеб.
— Мистер Льюис, если у вас есть эта туфля…
— Может, да. А может, нет. Я еще ни в чем не признался. Мне известно, с какой легкостью вы можете объявить кого угодно виновным, даже не потрудившись взглянуть на факты. — Он непринужденно завел руки за спинку кресла, словно был в собственном кабинете. — Почему бы вам не прийти ко мне в офис, скажем, часа в два, тогда мы все и обсудим.
Еще одна улыбка — та самая улыбка, которая уже очаровала половину женского населении Нью-Йорка, — и он ушел.
Калебу можно было только порадоваться, что журналистка, которая была его Немезидой[5], оказалась как раз той, что потеряла туфельку Фредерика К. Он мог даже считать это кармическим возмездием за все написанные ею пасквили о нем.
