Диана Палмер - Укрощение холостяка
Между тем Тиффани, медленно приходя в чувство, не понимала, что случилось. Внезапно до нее дошло — они зашли слишком далеко. Он хотел заняться с ней любовью, а потом осознал, кто она, и остановился. Как ему сейчас, должно быть, плохо!
Сначала она решила, что тоже выйдет из машины, но, взглянув на себя, увидела, что сидит полуголая. Кинг видел ее такой, дотрагивался до нее…
В порыве неожиданно охватившего ее смущения она стала натягивать платье. Какой стыд, подумала она, хотя всего минуту назад ей не казалось стыдным обнажиться перед Кингом. Она тянула за бретельки, стараясь не смотреть на свои твердые соски. Кинг ласкал их своими губами…
Это воспоминание заставило ее содрогнуться. Он теперь ее возненавидит. Возненавидит за то, что она позволила ему зайти так далеко, за то, что соблазняла его. Она прекрасно знает, как именно называют девушек, которые ведут себя так. И не она его оттолкнула, он сам остановился. Она не смогла бы…
Тиффани покраснела, дрожащими руками пригладила растрепавшиеся волосы. Как она покажется гостям в таком виде? Все догадаются, что произошло. Что, если Уайат уже вернулся домой на «ягуаре»?
Сквозь стекло она увидела, как Кинг застегнул рубашку и заправил ее в брюки, провел рукой по волосам, поправил смокинг и галстук-бабочку.
Он сел в машину, был бледен, но спокоен. Тиффани не знала, что сказать.
— Я отвезу тебя домой, — произнес он сухо и добавил: — Пристегни ремень. — Видимо, считал, что она слишком расстроена, чтобы думать о таких вещах.
Не глядя на нее, он развернул машину и через несколько минут выехал на дорогу, ведущую к дому Тиффани.
Дом светился огнями, хотя почти все гости уже разъехались. Неподалеку от входа стоял «ягуар». Значит, Уайат уже вернулся. А может быть, уже уехал на своем грузовичке? И прихватил с собой свою кузину? Дай-то Бог.
Кинг остановил машину перед входом, но не стал глушить мотор.
Уже взявшись за ручку дверцы, Тиффани обернулась к Кингу, сидевшему с застывшим лицом.
— Ты сердишься? — тихо спросила она.
— Не знаю, — процедил он, глядя прямо перед собой.
— Я ни о чем не жалею, — упрямо заявила она, даже с некоторым вызовом.
— Представь себе, я тоже. — Кинг повернулся к ней и усмехнулся.
— Ты ведь сказал, что с кем-то это должно было у меня произойти, — немного смутившись, напомнила она ему его же слова.
— А ты хотела, чтобы этим «кем-то» был я. Ты так сказала, да?
— Так, — ответила она тихо. Затем внимательно посмотрела в его глаза, но не нашла в них ответа на свой немой вопрос. — И не стыжусь этого.
— Ты восхитительна, крошка Тиффани. — Кинг смерил ее взглядом. — Но еще слишком молода для того, чтобы заводить любовную связь. Вопреки тому, что могло показаться, я не совращаю девственниц.
— А кроме любовной связи, тебе, значит, нечего предложить?
Кинг поджал губы, размышляя.
— Пожалуй, нечего. Мне тридцать четыре года, и я дорожу своей свободой. Не хочу связывать себя какими-либо обязательствами. Во всяком случае, пока не хочу. А ты для такого рода отношений слишком молода. Подожди еще пару годков.
Тиффани считала, что уже достаточно взрослая, но спорить не стала.
— Для постели тоже слишком молода? — Глаза Тиффани насмешливо блеснули.
— Тиффани, отношения между мужчиной и женщиной определяются не только сексом, о котором, впрочем, тебе почти ничего не известно.
— Я быстро учусь.
— Это я заметил. И ученица, судя по сегодняшнему, прилежная. Но физическая страсть быстро пройдет.
— Между нами? — Она смотрела на него обожающим взглядом. — Не я буду тому виной. Я всегда смогу тебя соблазнить, и притом в самом неподходящем месте.
— В каком, например? — Ему не следовало об этом спрашивать. Не следовало…
— Например, на переднем сиденье автомобиля, прямо перед входом в мой дом, — вызывающе заявила она.
Кровь застучала у Кинга в висках. Ее взгляд, это выражение решимости на ее лице заставили его напрячься.
— Отправляйся-ка ты лучше в дом.
— Ты прав, — сухо откликнулась она. — А то еще кто-нибудь выйдет и увидит, чем мы занимаемся.
С каждой секундой ему становилось все хуже.
— Тиффани…
Тиффани открыла дверцу и обернулась. Лицо Кинга застыло в немом отчаянии. Как он был хорош в смокинге! Но впредь ей будут чаще вспоминаться расстегнутая рубашка и такие восхитительные на ощупь густые волосы на мускулистой груди.
— Беги, пока можешь. Но учти, я всегда буду идти за тобой по пятам, — предупредила она.
— Я — старая лиса. Меня не так-то легко поймать.
— Поживем — увидим, — улыбнулась она. — Спокойной ночи, любовничек.
Тиффани хлопнула дверцей и послала ему воздушный поцелуй.
Кинг остолбенел. Действительно, надо поскорее отсюда бежать, чтобы собраться с мыслями. Меньше всего ему хотелось попасться на крючок и оказаться перед необходимостью скоропалительной свадьбы. Тиффани была слишком соблазнительной, но разумнее держаться от нее подальше хотя бы пару недель, пока они оба не остынут. Как в бизнесе, так и в личных взаимоотношениях не следует терять голову.
Именно так он и поступит, решил Кинг, отъезжая. Придумает себе какую-нибудь необременительную деловую поездку. А Тиффани тем временем одумается. И он наверняка забудет о ней. Сколько раз он испытывал такой всплеск страсти! Но еще никогда на пути этой страсти не стояла девственница.
Она позволила ему увидеть себя обнаженной, и это видение снова всколыхнуло его желание. Кинг с силой нажал на газ. Может быть, быстрая езда поможет?
Тиффани страшно боялась, что по ее лицу все догадаются, что с ней произошло. Но, кажется, никто ничего не заметил. Только Уайат подошел и поинтересовался, где они пропадали, а она — откуда что взялось? — наплела что-то несусветное.
Она казалась веселой весь остаток вечера, но в глубине души ее терзали мысли о будущем. Кинг не сдастся без боя — это уже ясно. Но Тиффани надеялась, что в ней все-таки есть нечто, что поможет ей укротить этого упрямого техасского ковбоя. Этого ей хотелось больше всего на свете. А она была не из тех, кто привык к разочарованиям.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Кинг уехал за границу, — сухо сообщил дочери Хэррисон Блэр спустя три дня. — Но тебя это, кажется, не удивляет?
— Он просто сбежал, — самодовольно усмехнулась Тиффани, оторвав взгляд от своего рукоделия: она вязала крючком шерстяное покрывало. — Я его не виню. Я поступила бы точно так же, если бы была мужчиной и меня преследовала слишком настойчивая женщина.
— Боюсь, он сбежал не от тебя, — укоризненно покачал головой Хэррисон. — Он взял с собой свою секретаршу.
