Мари Феррарелла - Влюбленный сказочник
Карл бы вряд ли так поступил.
— Я, конечно, не специалист, но, по-моему, обычно детям покупают собаку?
— Молли, Мэгги и Мэтт просили, чтобы я подарила им кота. Они сами выбрали его в зооприюте. Ну, собственно, это сделала Молли, а остальные просто поддержали ее. Молли — лидер.
— Ты отправилась в приют, чтобы купить это создание?! — Карл бы скорее представил Мелинду в престижном зоомагазине Лос-Анджелеса, а то и в приемной профессионального заводчика.
Она кивнула.
— Не могу смотреть, когда животное просто выбрасывают. Он был совсем крошечным, когда мы его взяли, — на ее лице появилась нежная улыбка. Это было похоже на любовь с первого взгляда. Стоило Молли увидеть несчастного, испуганного котенка, как она отказалась даже смотреть на других кошек. — Он сразу привязался к детям. Они просто созданы друг для друга. Вискерз и впрямь очень умненький и воспитанный...
— Спорить не буду... — Карл наблюдал за уверенными движениями ее рук, когда Мелинда промокнула царапины еще раз. — Он уже знает, как заставить помощника шерифа скакать по веткам. — Женщина склонила голову, рассматривая результаты своих трудов, и Карлу показалось, что он улавливает аромат ее волос. — Так, какие у тебя планы? Приехала немного отдохнуть?
Мелинда удивленно посмотрела на него. Уж не пытается ли он отговорить ее от идеи остаться здесь?
— Это тоже, но вообще-то я думала, что задержусь надолго. Может быть, на всю жизнь...
— Серьезно?! — Хотя Мелинда уже говорила нечто подобное, пока он лез за котом, Карл ей не очень поверил. — А вот я помню, что в свое время ты клялась всеми, святыми, что ноги твоей здесь больше не будет...
Она позволила себе тихонько вздохнуть. В ее прошлом действительно были поступки, которых ей не следовало делать, ошибки, которых можно было бы избежать. Но нет смысла постоянно терзаться из-за этого. Нельзя вернуться назад и все исправить. Зато можно что-то изменить в настоящем и будущем.
— Я тогда говорила очень много глупостей, — Мелинда опустила глаза на его руку и покачала головой. — Если бы кот вонзил когти хоть чуточку глубже, пришлось бы накладывать швы. — Она взяла два марлевых компресса и приложила их к царапинам. — А теперь сиди спокойно, — велела женщина, приклеивая полоски пластыря.
— Будет больно снимать.
— Знаю. Но я всегда считала, что лучше сорвать рывком, чем растягивать мучения.
— Да, это я уже понял.
Тон его голоса заставил Мелинду поднять глаза и снова остро ощутить чувство вины.
— Карли... То есть я хотела сказать, Карл...
Чтобы замять неловкость, он кивнул на ее руки, сноровисто приклеивающие полоску за полоской.
— Где ты научилась всему этому?
— Знаешь, это приходит вместе с необходимостью. Я постоянно вожусь со всевозможными царапинами и ссадинами. Трое детей — это не просто тройная нагрузка. Это солидное количество «боевых ранений».
Взяв бинт, Мелинда начала обматывать его вокруг руки Карла.
— Это всего лишь царапины, а не раны от пуль. Даже при пересадке сердца никто не делает таких перевязок, — попробовал возразить Карл.
Она презрительно фыркнула, как в старые добрые времена.
— И когда ты в последний раз присутствовал при пересадке сердца?
— По телевизору показывали, — легко признался он. — Но ты мне так и не ответила. Какие у тебя планы?
— Хочу организовать здесь детский садик. Тогда я смогу самостоятельно зарабатывать деньги и при этом быть рядом с моими малышами. А еще нужно будет получить сертификат, то есть посетить пару занятий и сдать экзамен — и я смогу преподавать в школе.
Карл подумал, что больше половины учеников влюбятся в нее еще к концу первой недели.
— Звучит вполне благородно.
Мелинда пожала плечами.
— Ничего благородного здесь нет. Я практична, только и всего, — она завязала бинт. — Я тебе говорила, материнство меняет людей.
— Ну, отцовство Стиву мало помогло, — злясь сам на себя, Карл поднялся на ноги. — Извини, это был удар ниже пояса.
Но любая колкость, касавшаяся Стива, не могла задеть Мелинду.
— Зато в яблочко. Честно говоря, я постоянно ждала этого выпада. И с ним еще пару-тройку, — с улыбкой отозвалась она. — Не переживай. Все чувства давно мертвы. Наш развод был удивительно спокойным — и вежливым.
Хотя ее голос звучал спокойно, Карл знал, что все было вовсе не так. Нельзя просто так отдать сердце человеку, бросить всех и вся ради него, а потом при расставании не испытывать ни малейших сожалений.
— Он хоть деньги дает на воспитание детей? — мягко поинтересовался Карл.
— Да. Но я не трачу на себя ни цента, — с гордостью добавила Мелинда. — Мне ничего от него не нужно.
— А тебе не кажется, что, желая досадить ему, ты только сделала хуже самой себе?
— Нет, я продемонстрировала Стивену, что, хотя у него и есть обязательства по отношению к детям, со мной у него больше нет ничего общего. Иначе я не смогла бы чувствовать себя спокойно.
Минуту Карл смотрел на нее, удивляясь такому решению. Прежняя Мелинда с радостью ухватилась бы за такую возможность отомстить обидчику.
— Ты выросла, верно?
— Мне кажется, я повзрослела. — Она наконец подняла глаза и скомандовала: — А теперь снимай рубашку.
Карл, уже собравшийся уходить, оторопело застыл на месте.
— Что, прости?
— Снимай рубашку.
— Зачем?!
— Если сразу не замочить, кровь потом не отстирается. Если ты хочешь выбросить хорошую рубашку — вперед, но если я сейчас ее замочу в холодной воде, этого можно будет избежать.
Но Карл, казалось, вовсе не собирался следовать гласу разума.
— Вообще-то Квинт будет не в восторге, если один из его служащих вернется с вызова полураздетым.
Серендипити был райским городком. Отделение шерифа существовало здесь скорее потому, что жива была память о старых традициях. При этом в офисе работало два человека.
— А что, теперь у него несколько помощников?
Карл нахмурился.
— Нет, но, думаю, мне в таком виде он тоже не обрадуется.
— Карл, дай сюда рубашку, — нахмурившись, потребовала Мелинда.
Он только рассмеялся.
— Знаешь, кое-что так и не изменилось. Ты по-прежнему самая упрямая женщина из всех, кого я знаю.
— Ведь у каждого должно быть хобби, — она протянула руку за рубашкой.
Карл со вздохом расстегнул ее и спустил с плеч. Мелинда непроизвольно открыла рот. Когда она в последний раз видела Карла без верхней одежды, он вскапывал грядку в дядином огороде. Тогда у худенького Карла имелись разве что намеки на мышцы.
