Мадлен Кэр - Поединок страсти
Софи так никогда и не сказала Элен о том, что она услышала в тот день на брайтонском пляже.
Пару раз она замечала, как Элен задумчиво смотрит на нее, как будто догадываясь о чем-то, но этим все и ограничилось. Софи ни в чем ее не винила. Для нее Элен всегда будет человеком, который оказал ей неоценимую поддержку в ее актерской карьере, и после фильма они оставались друзьями.
Ко времени окончания съемок Софи чувствовала себя как выжатый лимон.
Теперь, когда работа над фильмом была завершена, ее первой заботой было сбросить с себя Мэйзи Уилкин, как змея сбрасывает ставшую ей не нужной старую кожу. Она вернулась в свою квартиру на Сент-Джонс-Вуд, уединившись в ней, как улитка в скорлупе, села на строжайшую диету, никуда не выходила и ни с кем не виделась. Она расставалась с Мэйзи без всякого сожаления. Диета и специальные упражнения сделали свое дело. Ее фигура вновь обрела стройность, а волосы прежний цвет. Все остальное довершила косметика.
Возвратившись в театр, она проработала первые пять месяцев в постоянной труппе, разъезжавшей по стране с тремя пьесами на современные сюжеты — «Здесь», «Там» и «Нигде», — которые, к сожалению, не набирали больше чем ползала. И хотя для Софи это была вторая серьезная работа в ее карьере актрисы, действительного успеха она не принесла. Труппа в основном состояла из молодых, начинающих свой путь актеров, таких же, как и она, но Софи, имея опыт работы на телевидении, выглядела на их фоне более уверенно и профессионально.
Оплата в труппе была минимальной, условия работы тяжелыми, поэтому у всех вырвался вздох облегчения, когда режиссер объявил в начале июня, что их гастроли заканчиваются. Никому из них не заплатили больше, чем за три месяца из проработанных пяти. И если бы не гонорар за фильм «Убийства на Элмтри-роуд», Софи пришлось бы довольно туго.
По окончании гастролей Софи решила сделать передышку. Она отчаянно нуждалась в отдыхе, где-нибудь на солнечном берегу, чтобы восстановить душевный покой.
Поэтому объявление в бюро путешествий, которое предлагало провести отпуск на Ямайке, стало для нее слишком большим искушением, хотя оплата была очень высока для нее, к тому же три недели отдыха — это больше того, что она могла себе позволить. И все же она воспользовалась деньгами, полученными за фильм, и купила себе билет.
Во время гастролей она изо всех сил старалась забыть Кайла, но не смогла полностью унять боль воспоминаний. Эта боль все еще жила в ней, укрытая тонкой вуалью, которую неосторожное слово могло сорвать в любой миг.
Именно Кайл стал причиной ее бегства на Ямайку, и она должна избавиться от него раз и навсегда.
А теперь он идет к ней по залитому солнцем пляжу в Очо-Риос, даже не зная, кто она такая.
Глава 2
Первой подошла к ней девочка.
— Я нашла очень красивые ракушки, — сказала она, садясь радом с Софи, и, перевернув ведерко, высыпала свои сокровища на песок. — Они просто чудо, правда?
— Правда.
— Жалко, что среди них так мало целых, — вздохнула девочка. — Целые встречаются только под водой. Мой дядя сказал, что достанет их для меня со дна. Ой, смотрите! Настоящий перламутр!
— И правда красивая, — сказала Софи, беря ракушку. По мере того как Кайл приближался к ней, ее волнение возрастало.
Он смотрел на нее в раздумье.
— Боюсь показаться банальным, но, мне кажется, мы с вами где-то встречались, не так ли — Нет, — солгала она неожиданно для самой себя. — Не думаю.
— В самом деле? И все же вы очень напоминаете мне кого-то, хотя не могу вспомнить кого. — Он неожиданно улыбнулся. — Звучит довольно избито. Хуже даже, чем если бы я спросил вас «как часто вы здесь бываете?».
Софи вежливо улыбнулась. Она не хотела, чтобы он узнал ее. Хватит с нее того, что было.
Кайл оказался выше ростом, чем она его помнила. Все его поджарое, мускулистое тело выражало властную уверенность в себе. В Брайтоне мужественная выразительность его тела была скрыта под покровом одежды. Здесь же его почти полная нагота, если не считать синих плавок, заставила ее остро почувствовать агрессивную побудительность, сквозящую в каждом его движении. Ей казалось, что она физически ощущает спокойную мощь, столь отличающую Кайла от всех мужчин, которых ей когда-либо приходилось видеть.
— Могу я спросить, как вас зовут?
— Софи Уэбб. — И опять, как и в прошлый раз, она не хотела лгать. Все это получилось как бы помимо ее желания. По правде говоря, она я не солгала — Софи Уэбб Эспен было ее полное имя.
Интересно, скажет ли ему что-нибудь имя Софи? По всему было видно, что нет.
— Меня зовут Кайл Харт. А это Эмма, моя племянница.
— Очень приятно, — улыбнулась Эмма и пошла к воде в поисках новых ракушек.
Кайл опустился на песок рядом с Софи. В какое-то мгновение она вздрогнула от случайного прикосновения его плеча, чье тепло показалось ей жаром раскаленного железа.
— Мы тоже остановились в отеле «Сан-Антонио». А приехали вчера.
— Родители Эммы тоже приехали с вами?
— Нет. — Он кинул взгляд в сторону девочки. — У моего брата и его жены сейчас трудный период. Сказать по правде, они на грани развода. Я вызвался взять Эмму с собой в отпуск частью для того, чтобы избавить ее от невыносимой домашней атмосферы, частью, чтобы дать родителям возможность спасти брак от окончательного разрыва.
— Понимаю.
Так вот почему он здесь. По крайней мере теперь она знает, кто такая Эмма и почему Кайл оказался на Ямайке.
— А вы? — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Вы здесь с друзьями?
— Нет, я приехала одна. — Она почувствовала, что он удивлен, хотя и не показывает этого.
— Вы впервые на Ямайке?
— Да.
— Оказаться одной так далеко от Англии… — Выражение его лица говорило о том, что он все еще пытается разгадать ее тайну. — Могу я спросить вас, чем вы зарабатываете себе на жизнь?
— Я… манекенщица.
— Похоже, — улыбнулся он, окинув взглядом ее фигуру. — Боюсь, мой род занятий не столь эффектен. Я работаю в банке.
— В самом деле? — Она почувствовала громадное напряжение. Даже этот ни к чему не обязывающий разговор с Кайлом требовал от нее большого самообладания. Она поняла, что если сейчас же не уйдет, то сморозит какую-нибудь глупость.
Нервными, резкими движениями она собрала свои вещи: полотенце и плетеную сумку — и легко вскочила на ноги.
— Простите, но, к сожалению, мне пора уходить.
Он смотрел на нее снизу, и промелькнувшая в его глазах улыбка тут же скрылась в тени его темных ресниц. Взгляд, подобно жгучей ласке, медленно вобрал в себя все ее прекрасное, покрытое легким загаром тело прежде, чем он заговорил снова:
