Кэтрин Спэнсер - Мой нежный цветок
Она задрожала от его прикосновения — такого нежного, полного эротики. Возможно ли оставаться бесстрастной в таких обстоятельствах? Не дать своей решимости ослабнуть под его напором?
— '''— Ты меня боишься? — спросил он.
— Да, — призналась она, глядя ему прямо в глаза.
— Не объяснишь, почему?
Она не посмела признаться, как коварно ее притяжение к нему.
Бенедикт продолжал глядеть на нее, поглаживая ее затылок. А затем неожиданно спросил:
— Как получилось, что ты выросла без отца, Кассандра?
— Мои родители не были расписаны. А когда мне было семнадцать месяцев от роду, отец променял мою мать и меня на другую женщину.
Больше мы о нем ничего не слышали.
— С нами так не случится. Обещаю тебе, что свято сдержу свои брачные обеты. Буду заботиться о тебе и малыше.
— Не надо обо мне заботиться, — сухо заявила Касси, хотя едва слышный внутренний голос бубнил о том, как хорошо было бы принять его предложение. Понять, что значит иметь возможность опереться на крепкое плечо, почувствовать рядом большое мускулистое тело ночью. — Раз моя мать смогла позаботиться о себе и о ребенке, то и я не хуже.
— Разве ты не видишь, что у тебя нет такой необходимости? Что можно разделить заботы пополам?
— Я не говорю, что ты должен исчезнуть из жизни ребенка. Такое было бы несправедливо по отношению к вам обоим.
— Сегодня утром ты говорила Патриции совсем иное. До меня донеслась фраза, что отсутствие отца тебе не повредило. Еще ты говорила, что не собираешься рассказывать мне о своей беременности.
— Хорошо, теперь я думаю иначе. Все равно ты теперь в курсе событий, и, кроме того, в отличие от моего папочки, ты, похоже, не возражаешь против тяжкого бремени отцовства.
Его длинные подвижные пальцы мягко массировали ей шею, снимая напряжение. Нежась в его руках, она едва не мурлыкала от удовольствия.
— И против его матери не возражаю, — прошептал он ей в ухо.
Она ощутила, как легкими толчками уходит ее сопротивление, сменяемое не свойственной ей покорностью. Внезапно ощутив опасность, она отпрянула от него и сказала:
— Перестань давить на меня, Бенедикт.
— Тогда на сегодня хватит, вернемся к обсуждению, когда ты отдохнешь. Спасибо, что позволила мне прийти сюда и за чудесный ужин.
— Ну уж и чудесный! Я даже не предложила тебе кофе или десерт, — со смешком заметила она.
Он поднялся, поправил манжеты на рукавах.
— Ты позволила заглянуть в твои мысли и сердце, дорогая. Ни один десерт в мире не сравнится с оказанным тобой доверием.
— Как долго ты планируешь пробыть в городе? спросила она, следуя за ним в прихожую и открывая входную дверь.
Он помедлил на пороге, глядя на нее сверху вниз. Его замечательные глаза, карие, но такие темные, что их можно было считать черными, ласкали ее. Полуприкрытые ресницами, они словно таили легкую усмешку.
— Пока не научу тебя доверять мне, — ответил он наконец и прижался губами к ее щеке.
Губы оставались там непозволительно долго.
Касси открыла было рот, чтобы сообщить ему об этом. Бенедикт немедленно воспользовался ее оплошностью. Застав ее врасплох, одним быстрым движением его губы накрыли ее рот.
Послание, передаваемое его губами, говорило о страсти, едва удерживаемой в узде. О невероятных, восхитительных восторгах темных ночей, ожидающих ее, промолви она лишь слово. И заслоняло, превращая во что-то мелкое и незначительное, вещи, за которые ей надо бы цепляться, например ее убежденность в собственной правоте.
Неужели она собиралась расстаться с ним навеки? Бедняжка, ее решимость мгновенно испарилась, обожженная пламенем единственного поцелуя. Умерла без единого вздоха и стона.
— Пока не научу, любовь моя, — снова повторил он и, оставив ее бессильно опираться о косяк, быстро сбежал вниз по лестнице.
Она закрыла дверь и, шатаясь, вернулась в гостиную, где на столе стояла заботливо принесенная им еда. Ощутив внезапно зверский голод, она сжевала сухарь и выпила одним глотком чай.
После чего отправилась на кухню.
Сразу было видно, что времени он даром не терял. Остатки ужина убраны в холодильник, посуда и приборы — в посудомоечной машине.
Может, я поторопилась, так резко отказывая ему, подумала Касси. Может, канун Нового года был вовсе не концом вселенной, а напротив — началом новой удивительной жизни. Может, таким вот странным образом судьба привела ко мне человека, созданного специально для меня.
Если б только она могла поверить его словам, что брак, созданный на основе доверия, уважения и почитания семейных ценностей, с приправой из взаимного притяжения, действительно имеет право на существование. Возможно, тогда она и приняла бы вызов. А уж если считала бы, что настоящая любовь тоже может прийти с годами, определенно рискнула бы.
Он добр и заботлив. И хочет участвовать в воспитании малыша. Беспокоится о ее состоянии, физическом и моральном. Не самые худшие качества в будущем муже, отце. Бывает гораздо хуже.
Взгляд ее упал на столик, за которым она обычно завтракала. Прямо посередине лежал ее раскрытый еженедельник. Взяв его в руки, она обнаружила, что он открыт на странице сегодняшнего дня. А там — номер телефона и фамилия врача-гинеколога, рядом со временем, на которое у нее был назначен прием. На полу валялась визитка с координатами Бенедикта Константине. Видно, уходя, он ее случайно обронил.
Чтобы восстановить картину произошедшего, не требовалось талантов великого детектива.
Как просто оказалось обвести ее вокруг пальца!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— По крайней мере у него хороший вкус. Патриция аккуратно поправила ветку белоснежных крохотных цветочков гипсофилы, в которые, как в пену, были погружены прекрасные розы на длинных стеблях. Букет притягивал взор, затмевая все вокруг своей красотой. — Если ты не возьмешь их к себе в кабинет, то я заберу к себе, так и знай!
— Бери вместе с Бенедиктом Константине в придачу! — буркнула Касси.
— Милочка, мне кажется, он желает не меня.
По-моему, он делает все возможное, чтобы создать определенное впечатление. Двух мнений о предмете его вожделений быть не может.
— Тогда могу сказать, что его ухаживания достаточно странного толка. Если он предполагает, что оптимальный способ мне понравиться — порыться в моих вещах, то жестоко ошибается.
— Не в вещах, а просто заглянул в еженедельник! Судя по твоим рассказам, ты подталкивала его к такому шагу как могла.
— Мне надо было догадаться, что ты на его стороне. Ты никогда не могла устоять перед высокими брюнетами.
— Я ни на чьей стороне, — сказала Патриция тоном, каким взрослые разговаривают с капризным ребенком. — Я просто пытаюсь тебе объяснить.
