Эмма Ричмонд - Сюрприз для мужа
— А что мне с ними делать?
— О Себастьен! — со слабым смехом воскликнула она. — Подложи их под меня.
— Сейчас. Не волнуйся, — инструктировал он сам себя. — Спокойнее. — Он нежно приподнял ее и положил под нее несколько полотенец, потом закрыл глаза, глубоко вздохнул и улыбнулся. Это была вымученная, кривая, но все же улыбка. — Со мной все в порядке.
— Хорошо.
— Я должен принять ребенка, да?
— Да.
— Хорошо.
— Все будет в порядке, — перевела дух Джеллис.
— Да. Я напомнил себе, что нам нравится все делать по-разному. Как хорошо, что я прочитал те книги. — Он мягко улыбнулся, потом поцеловал ее. — Подними колени. — Она подняла их и доверчиво уставилась на мужа. Он отошел от изголовья, снова глубоко вздохнул и положил под нее стеганое покрывало. — О Боже! — слабо вскрикнул он. — Я вижу головку.
— А это хорошо?
— Конечно, — стараясь выглядеть уверенным, произнес Себастьен. — А вот теперь поднатужься. Все будет в порядке, дорогая.
— Знаю, — прошептала она. Она слабо улыбнулась ему, едва не задохнувшись от очередной мучительной схватки, а он улыбнулся, пытаясь придать своему голосу больше уверенности. Однако в глазах его была тревога. И в ее — тоже.
— Все прекрасно. Толкай его, толкай. Осторожно… — слегка дрожащим голосом подбадривал он ее.
— Как больно!
— Я знаю.
Джеллис вцепилась дрожащими руками в спинку кровати. Она ждала следующего приступа боли, потом напряглась и с внезапным изумлением почувствовала, что появилась головка ребенка. Широко раскрытыми глазами они смотрели друг на друга.
— О, Боже мой! — Он осторожно поддержал головку своими большими руками и взволнованно сказал жене: — Попытайся еще.
Она еще раз напряглась, подтолкнула, и младенец легко выскользнул из нее.
— Ребенок! — с благоговением прошептал Себастьен.
Приподнявшись на локтях, Джеллис посмотрела вниз и нервно засмеялась.
— А чего ты ждал? Ну, как, все в порядке? — обеспокоенно спросила она. — Он ведь должен плакать или что там еще?
— Нет, если вам повезло, — сухо произнес чей-то голос с порога. — И предлагаю вам завернуть его, вместо того, чтобы восхищаться этим банальнейшим событием.
— Это для вас банальность, — с тихим благоговением в голосе произнес Себастьен. — А для меня — нет. Я весь дрожу. — Он осторожно завернул младенца в полотенце, потом остановился и посмотрел на доктора. — А пуповина?
— Сейчас я разберусь с пуповиной, — сумрачно ответил доктор. — А как вы, мадам? — спросил он, расправившись с пуповиной и вручая младенца Себастьену.
— Прекрасно, — слабо отозвалась Джеллис.
— Хорошо. Еще поднатужьтесь, пожалуйста, чтобы вышло детское место.
Джеллис покорилась и посмотрела на мужа, держащего в руках их новорожденного младенца. Вид у Себастьена был изумленный. Посмотрев на жену, он неуверенно улыбнулся.
— Мне не верится, что я сделал это.
— А я верю, — мягко ответила она и с любовью улыбнулась ему. — А кто это? Мальчик или девочка?
Себастьен комично замигал.
— Я забыл посмотреть, — глуповато пробормотал он. Подняв полотенце, он улыбнулся. — Мальчик! О Джеллис, у нас сын! Как это прекрасно! — с восторгом воскликнул он, снова прикрывая новорожденного. Присев на краешек постели, поцеловал Джеллис в висок. — Я перепугался до смерти.
— Я и сама немного нервничала, — призналась она.
— Не успокаивайтесь раньше времени, — предупредил доктор Себастьена. — Мне надо, чтобы вы принесли горячей воды и позвонили няне. Скажите жене, чтобы она приподняла свою прелестную попку.
И когда Джеллис привели в порядок, а младенца вымыли и осмотрели, она тоже поглядела на маленькое чудо, лежавшее у нее на руках, и удовлетворенно вздохнула.
— Он похож на тебя, тебе не кажется? — тихо спросила она присевшего рядом с ней Себастьена.
— Джеллис! Он похож на…
— Ничего не говори! — предупредила Джеллис.
— Но это правда!
— У него твой нос, — решительно сказала она. Он улыбнулся и поглядел на доктора.
— Нам нужно ехать в больницу?
— В больницу? — резко переспросил доктор. — А для чего?
— Но у нас родился ребенок.
— Это совершенно естественное событие, уверяю вас. Женщины делают это каждый день.
— Но не эта женщина! — пылко возразил Себастьен.
— Это верно. — Доктор защелкнул свой чемодан, посмотрел на Джеллис и улыбнулся. — Желал бы я, чтобы вы произвели ребенка на свет не в четыре часа утра. В любом случае роды были легкими, — сообщил он молодой матери. — Никаких осложнений. Вы хотите поехать в больницу?
Слегка смущенно Джеллис покачала головой.
— Я вполне уверен, что ваш муж в состоянии сменить постельное белье и сделать все необходимое. Поздравляю вас, — запоздало добавил он и улыбнулся. — Думаю, младенец прекрасно справится до приезда няни. Только не играйте с ним! Спокойной ночи.
Не играть с ним? В легком замешательстве они посмотрели друг на друга, а потом расхохотались. Младенец завозился, тихонько пискнул и снова заснул. Они изумленно смотрели на него, и никто из них по-настоящему не верил, что чудо свершилось. Себастьен нежно дотронулся до щечки ребенка.
— Я рад, что «скорая помощь» задержалась, — тихо сказал он. — Это такой особенный миг. Мне хочется пойти и рассказать об этом всему свету.
— Начни с моих родителей.
— Да, — улыбнулся он, однако не тронулся с места.
Она не знала, сколько времени они сидели и не сводили глаз со своего ребенка, но ей показалось, что это было очень долго. Наконец Себастьен встрепенулся и печально улыбнулся.
— Господи, я должен сменить постельное белье.
— Да. — Вытянув руку, Джеллис улыбнулась ему с любовью и изумлением и нежно прошептала: — Ты был великолепен. Спасибо. Если бы тебя не было рядом…
Он сжал ее пальцы и поднес их к губам.
— Я всегда буду с тобой, — хрипло произнес он. — Спасибо тебе за сына. А теперь я пойду и куплю корзинку новорожденного, одеяльце, пеленки… — Он рассмеялся, потом покачал головой и с кривой усмешкой сказал: — Вот она, новая жизнь. Только не разлюби меня, ладно?
«Не разлюби меня…»
— Джеллис. Джеллис!
Слегка вздрогнув, она мигнула и повернулась к нему.
— Зеленый свет!
— Что?
— Светофор. Зеленый.
— Зеленый? Ах да, зеленый.
Она поспешно тронула машину с места.
— О чем ты думала? — тихо спросил он.
— Думала? Да так, ни о чем, — вздохнула она. Ей хотелось плакать. «Неужели все это происходит на самом деле? Все это? Он был таким любящим, добрым, усталым, потому что младенец не давал ему спать все ночи напролет, и днем тоже. Но он воспринимал это как обычные трудности, связанные с рождением ребенка. Он никогда не раздражался. Только иронизировал».
