Ли Майклс - Это не я!

– Шарлотта, прекрати! – прервал ее муж. – Джон Гринфилд был глупцом, но из этого не следует, что его сын такой же.

– Джон Гринфилд был также лгуном и обманщиком, – резко заметила Шарлотта. – А еще он умел обвести вокруг пальца самого черта, заставив поверить в свои выдумки. Что бы ты ни говорил, Мартин, это у них в роду. Так что, возможно, оно и к лучшему, что все успело раскрыться до того, как…

Шарлотта умолкла, но смысл ее недоговоренной фразы не вызывал сомнений: «Хорошо, что все успело раскрыться до того, как этот порок успел передаться по наследству».

Шарли зажмурилась, пытаясь защититься от острой боли, пронзившей ее.

– Извините, тетя Шарлотта. Мне кажется… – Она отставила стул.

Выходя из обеденного зала, девушка услышала, как тетка добавила:

– Так или иначе, Мартин, когда в образующуюся семью деньги приносит женщина, она вправе сама заказывать музыку. Не могу судить о деловых качествах Спенса, но тут он допустил крупный просчет.

Шарли споткнулась на лестнице.

«Когда… деньги приносит женщина…»

– О нет! – прошептала она. – Боже, только не это!

Подсознательно Шарли всегда понимала, что Мартин и Шарлотта собираются оставить ей все свое состояние. Это было ясно еще тогда, когда были живы ее родители, хотя вслух об этом не говорилось. Шарли была единственной племянницей четы Хадсонов. Естественно, они позаботятся о ее будущем.

После того как Шарли переехала жить к Мартину и Шарлотте, они оплатили ее обучение в престижном колледже. Подарили ей машину. И девушка быстро научилась помалкивать о своих желаниях, ибо стоило ей обмолвиться о какой-нибудь понравившейся вещи, как Хадсоны спешили порадовать племянницу.

Мартин периодически заговаривал с Шарли об акциях и депозитах, а Шарлотта наставляла ее по поводу благотворительной деятельности, к которой обязывает богатство.

Но они никогда не спрашивали о ее планах на будущее. Шарли вежливо выслушивала наставления, оставаясь при мнении, что речи ведутся «на всякий случай». Скорее всего, большая часть состояния Хадсонов перейдет к многочисленным благотворительным организациям. И Шарли ничего не имела против, считая, что Мартин и Шарлотта и так сделали для нее достаточно. Они снабдили ее всем необходимым, чтобы войти в жизнь, и предоставили ей кров.

Неужели она была слишком наивна и Хадсоны собираются оставить ей все до последнего цента? И не в этом ли главная причина интереса к ней, так внезапно проснувшегося в Спенсе Гринфилде?

Большую часть субботы Шарли провела у телефона. В цветочном магазине, в ресторане, в местном зале торжеств ее с изумлением просили повторить распоряжение об отмене всех заказов, и лишь после этого правда начинала доходить до них. Шарли устала бесконечно повторять одни и те же мучительные фразы, не в силах избавиться от мысли, что в этот погожий день она должна была бы играть со Спенсом в гольф… или разбирать с ним свадебные подарки…

Сглотнув слезы, девушка уронила голову на руки. Пора ненадолго прерваться и выпить чаю с медом, чтобы вылечить разболевшееся горло. А потом надо приниматься за длинный список приглашенных и известить всех, что свадьбы не будет.

Тетя Шарлотта вызвалась помочь, но утром она выглядела такой слабой и измученной, будто не спала ночь, и Шарли решила, что это печальное занятие не прибавит ей сил. В ближайшие недели неприятностей и без того будет по горло; вовсе не обязательно взваливать на больную женщину что-то еще.

Шарли направилась на кухню за чаем. Поглощенная мыслями о предстоящих звонках, она обратила внимание на голоса, лишь переступив порог солярия.

– Извините, тетя Шарлотта, – вздрогнула девушка. – Я не знала, что у вас гости.

Рядом с Шарлоттой сидели три лощеные и ухоженные дамы, с плохо скрываемым любопытством разом повернувшиеся к Шарли.

Слухи разлетаются быстро. Можно не сомневаться, что остальные члены бридж-клуба заявятся с минуты на минуту. Интересно, какие предлоги выдумывают приятельницы Шарлотты, приходя к ней в гости в субботу днем?

Тетя слабо махнула рукой, указывая на свободное кресло.

– Дорогая, присоединяйся к нам..

Шарли покачала головой.

– Благодарю, но мне еще надо обзвонить множество людей. Я просто шла на кухню.

– Тогда попроси Либби приготовить кофе, – сказала Шарлотта.

Выходя из солярия, девушка услышала, как одна из гостий сочувственно произнесла:

– Бедняжка! Но как она держится, не правда ли?

– Я рада, что скоро каникулы, – ответила Шарлотта. – Ей надо немного отдохнуть от работы.

Как будто это поможет, подумала Шарли. Наоборот, у нее будет больше свободного времени, чтобы думать о том, что в этот момент она должна была бы нежиться на пляже в Нассау – вместе со Спенсом.

Войдя на кухню, она увидела, как Либби наливает кофе в большой серебряный кофейник.

– Знаю, – недовольно буркнула горничная, едва Шарли раскрыла рот. – Когда они заявились, я готовила малиновый пирог для заседания попечительского совета школы. В буфете шоколадные корзиночки. Будьте добры, положите в них по ложке мороженого, а я тем временем вымою противень.

Шарли обрадовалась возможности хоть чем-то заняться. Развернув хрупкие корзиночки, она расставила их на хрустальном блюде, наполнив ванильным мороженым.

Из сада вернулся дядя Мартин, пахнущий сырой землей и торфом.

– Не заходите в дом, – предупредила его Либби. – К нам пожаловали любительницы бриджа.

– В субботу? – недоверчиво спросил Мартин. Он заметил блюдо с мороженым. – О, какая вкуснятина!

Шарли указала выпачканной в мороженом ложкой на сломанную корзиночку:

– Возьмите. А если вы готовы подождать минутку, я закончу с этим и приготовлю вам супердесерт.

Сдвинув шляпу на затылок, Мартин взял сломанную шоколадную корзиночку.

– Не трудись, и эта сойдет. Шарли, давай прогуляемся по саду.

– Спасибо, дядя Мартин, но сегодня у меня нет настроения общаться с крокусами. – Наполнив последнюю корзиночку, она подозрительно оглядела его, облизывая ложку. – В чем дело? В кустах самшита вы припрятали Спенса?

У нее возникло такое ощущение, будто в ее груди до предела закручена какая-то пружина. Мартин отсутствовал все утро. Неужели…

Украдкой взглянув на Либби, Мартин покачал головой.

Сжатая пружина внутри ослабла.

Уложив на каждое мороженое свежую малину, Либби взяла поднос и, толкнув дверь, скрылась в коридоре.

– Я с ним говорил, – сказал Мартин и умолк, словно не зная, что говорить дальше.

– Насколько я понимаю, вам он тоже не смог ничего толком объяснить, так? Поняли вы наконец, что речь идет не о глупом недопонимании?

Мартин потупился. Шарли тотчас же устыдилась собственных слов.