Сказка для Несмеяны - Алёна Дмитриевна
Матрена побледнела. Борислав был главный повеса и кутила в деревне, и никто не верил, что он остепенится.
— Набрала? — снова прикрикнула на Несмеяну Настасья. — Ну так чего встала столбом? А ну пошли.
И Несмеяна послушалась, чувствуя на себе колючие взгляды. А когда они с Настей свернули за угол и прошли еще немного, та забрала у нее одно ведро и вздохнула.
— Не обижайся, — попросила она. — Я когда замуж за Финиста вышла, тоже хлебнула. Пусть уж лучше радуются, как тебе со свекровью не повезло, нежели злятся, что повезло с мужем.
***
Отца Светозар нашел в поле. Вместе с Бориславом и Тихомиром он косил пшеницу. Борислав кинул какую-то скабрезность по поводу его новообретенного статуса, но Светозар лишь отмахнулся. Подошел ближе к отцу, склонил голову.
— Ты чего? — недоуменно нахмурился Финист.
— Я ошибся, — выдохнул он. — Этот брак — ошибка…
Слова обожгли. И еще сильнее заболело сердце.
Отец помрачнел.
— Когда ты пришёл ко мне, я спросил, хорошо ли ты подумал, — строго сказал он. — И ты ответил, что только об этом и думал последние десять лет. Что же изменилось за одну ночь?
— Она меня не любит.
— И как же ты это понял?
— Сама сказала.
— А что ж она раньше по-другому говорила?
— А я не спрашивал раньше… — выдавил из пересохшего горла Светозар.
А ведь и правда, ни разу не спросил… Думал, если согласится, значит, все остальное прилагается. А оно вон как: брак отдельно, чувства отдельно. А он еще смеялся, что это Тихомир с Бориславом дураки. Главный дурак-то оказался он.
— Вы женаты, — весомо произнёс Сокол. — Этого уже не изменить. Ты получил, что хотел. И подумай о жене. Что с ней будет, если ты сейчас решишь все переиграть?
Светозар ничего не ответил, вцепился в волосы. Земля уходила из-под ног, и рушилось все, что он успел вообразить себе за почти десять лет.
— Ладно, не горюй, — вздохнул отец. — Ты поторопился, но сделанного не воротишь. Любит не любит, а вам теперь вместе быть, и жить дальше как-то надо. Нос она от тебя вроде не воротит, и то хорошо. Твоя мать полюбила меня до свадьбы, но не с первого взгляда.
— Так что же делать? — прошептал Светозар.
Финист пожал плечами.
— Женщина — она что дикий зверь. Ее приручить надо. Где-то лаской, где-то разговором. Я когда твою мать впервые увидел, попытался поцеловать. А она мне знаешь что сказала? Что воображаю про себя много лишнего. Ты ей дай себя узнать. Авось узнает — полюбит. Спроси, может, хочет чего. Все-таки в чужой дом пришла. И не злись на нее. Сам виноват. Такие вещи до свадьбы спрашивать нужно.
Отец махнул косой, а потом замер на мгновение и снова повернулся к нему, посмотрел внимательно.
— Свет, ты говорил, что она знает про нас. Ты же не обманул? Она ведь знает, кто ты?
— О чем там знать…
— Светозар!
Борислав с Тихомиром синхронно подняли на них головы, оторвавшись от своего занятия. Светозар сделал шаг назад.
— Знает. До свадьбы знала. И не боится.
— А про меня и братьев?
— Нет. Но если узнает, никому не скажет.
Финист хмурился и молчал. И это было худшим наказанием.
— Ладно, — наконец отозвался он. — Но если что случится, то ты ответ держать будешь перед всей семьей и перед своей совестью.
Светозар кивнул.
Что же он натворил?
***
Дом семьи Светозара был большой и светлый, но чужой. И люди в нем были чужие. Несмеяна привыкла к тому, что отец весь день проводит в кузне и приходит лишь под вечер, и теперь, постоянно пересекаясь то с Настей, то с Бориславом, то с Тихомиром, чувствовала себя словно животное в клетке на балагане, выставленное на всеобщее обозрение. Больше всего ее пугали встречи с Финистом. В присутствии свекра она старалась стать как можно меньше и незаметнее. И вроде комнат было много: внизу горница, кладовая, чулан и клеть, а сверху четыре опочивальни, но особо не спрячешься никуда, ведь нужно работать. Светозар ей теперь не докучал и с разговорами больше не лез, ходил понурый и выглядел болезненно: осунулся, посерел. В опочивальню он приходил поздно и по ночам к ней больше не прикасался.
— Ты не захворал? — аккуратно спросила она как-то раз. Муж же все-таки, должна побеспокоиться.
Светозар глянул на нее едва ли не испуганно.
— Нет, — буркнул он и поспешно ушел.
Так Несмеяна осталась в этом доме совсем одна. И никто вроде не обижал, но чувствовала она себя гостьей, которой позабыли указать угол, куда можно приткнуться. Это был не ее дом. Но еще сложнее было от того,
