Одна кровь навеки (ЛП) - Манифолд Лиза

Вскоре она встречалась со мной по ночам, убегая из своего дома в мои объятия. Я никогда не была так счастлив. Однажды ночью она наклонилась ко мне и прошептала:

— Расскажи мне правду, Колум.

— О чём ты?

— Я знаю, что ты не такой, как другие. Расскажи правду.

Её тихий голос пробудил желание поделиться, и я рассказал. Сара округлила глаза, а затем взяла моё лицо в свои руки и поцеловала. Её запах, тепло и сердцебиение — всё опьяняло. У меня удлинились клыки во время поцелуя, и когда она провела по ним языком, я почти потерял контроль.

Почти.

Я рассказал ей всё. Как меня создали, и как мы были обречены. Но что бы ни случилось, выбор за ней. И я посмотрел на неё, моё давно умершее сердце у неё в руках. Ожидание.

— Я хочу быть такой, как ты, — сказала она.

— А как же твой отец?

— Прекрасно обойдётся без меня. У нас есть отличное дело, и он найдёт другую девушку, которая станет с ним работать

— Он будет скучать по тебе.

Сара посмотрела мне в глаза.

— Но не так, как ты скучал бы по мне или я по тебе. Я не могу жить без тебя, Колум.

Мы назначили дату, когда я обращу её вампиром. В ту ночь, когда я испил её сладкую кровь, а затем накормил своей, потерялся в водовороте надежды и счастья. Сара на вкус была солнечной и лунной, и не походила ни на что, что мне доводилось пробовать раньше. Головокружительно. Я взял её с собой, не доверяя никому другому быть с ней, когда она проснётся. Когда я выбрался из-под земли, осторожно вынес тело Сары, уложил её на кровать и принёс того, кем она могла бы питаться. Я помнил мучительную, жгучую жажду. Ей нужно немедленно поесть. Я прождал всю ночь, пока не забрезжил рассвет. Лицо Сары уже начало бледнеть, скулы стали выступающими, а на губах появился слабый румянец прежнего розового оттенка. Она станет прекраснее, когда проснётся. Когда станет моей. Сара не пошевелилась.

Я брал её с собой на второй, а потом и на третий день. Каждую ночь я просыпался и осторожно укладывал её на приготовленную кровать.

Дверь открылась, и вошли Серина и Томас.

— Мой друг, — начала Серина.

— Нет. — Я поднял руки, обнажая клыки и вставая между ними и Сарой.

— Она ещё не проснулась. Не все желающие могут стать нами. Тебе нужно дать нам помочь, — сказала Серина спокойным тоном, но слова были твёрдыми и непоколебимыми.

— Нет, — повторил я.

Томас взял меня за руки, отрывая от Сары.

— Пожалуйста, Колум, позволь помочь тебе. Мне очень жаль, — сказал он.

— Как это произошло? — прошептал я.

— Не нам об этом говорить, — сказала Серина. — Не все люди могут выдержать обращение. Мы не знаем, почему.

— Но, почему моя Сара? — Я почувствовал, как правдивость её слов разрушила решимость, которая тлела во мне последние два дня. Серина подошла к кровати, и я услышал шуршание ткани, когда она начала двигать Сару.

— Нет! — Я развернулся. — Я сам. Я верну её отцу и прослежу, чтобы её похоронили.

— Уверен? — Серина впилась тёмными глазами в меня.

Знаю, что выглядел диким и расстроенным. Каким и был. Но знал, что так правильно.

— Да. — Я кивнул, скрипя зубами.

— Возьми с собой Томаса. И возвращайся, — добавила она. — Мы рядом.

Я не стал спорить. Серина не часто приказывала или проявляла лидерские качества. Рациональная часть меня знала это, хотя остальная часть хотела плакать, выть и всё разрушать. Томас шёл следом, когда я нёс Сару в дом её отца. Я усадил её в маленьком садике за их домом на скамейку. Походило на то, будто она уснула.

— Прости, любовь моя, — сказал он. — Мне очень жаль.

— Она покинула этот мир, зная о твоей любви, — добавил Томас. — Ты не виноват.

— Разве? — с горечью спросил я. — Из-за меня она умерла.

— Нет. Мы не можем сказать, кто станет вампиром, даже если хотим уверенности.

Мне было противно спокойствие в его голосе, но сдержал гнев.

Погладив Сару по волосам и в последний раз поцеловав её в щёку и покрасневшие губы, я последовал за Томасом из сада. Как только Сару похоронили, я отправился на кладбище, на её могилу. Холмик грязи прикрывал мою возлюбленную. Я видел маленькие букетики, которые оставили люди, и отпечатки в грязи, где кто-то упал на колени.

— Мне так жаль, — повторил я и почувствовал, как по щеке скатилась слеза.

Я положил камень на её могилу и следующее два года регулярно навещал. Я чувствовал, что схожу с ума, что накрученный, как волчок, готовый взорваться. Восстание 1716 года спасло — освободило дом и землю на Малле, и я был счастлив уехать из Лондона, хотя покинул гнездо. Но пришло время возвращаться домой.

Я покачал головой, вспоминая боль тех лет. Даже сейчас мысль о Саре вызывала приступ агонии. Я любил её, и в своём желании любить убил. У меня не было ни малейшего шанса снова полюбить. Я нашёл свою любовь и убил.

После смерти Сары я решил, что никогда не попытаюсь создать другого вампира. Теперь мой клан состоял из таких же вампиров, как я — у них не было сира и истории. Мы собрались вместе и построили что-то иное, что-то, не состоящее исключительно из кровных связей. И лишь так я приведу другого вампира в свой клан. Я также понял, что не могу осушить человека во время кормления. Я научился пить до определённой степени и останавливаться. Ни один другой человек больше никогда не умрёт от моих рук. Руки и так полны крови.

Глава 7

Изабо

Я проснулась, когда луч солнечного света ударил по глазам. Я заснула со звуком голоса Колума МакЛина в голове. Нежный гул его акцента привёл все чувства в состояние повышенной готовности.

Сегодня вечером я поужинаю с ним. Было бы слишком дерзко… Нет! Я остановила себя и предательские мысли. О чём я только думала? Честно говоря, я даже не знала, о чём думала. Нахождение рядом с этим мужчиной вытесняло все рациональные мысли из головы. Возможно, даже за пределы города.

Нелепица.

Расписание на сегодня включало посещение нескольких церковных приходов на машине и проверку регистров. Гран предупредил, что не везде всё задокументировано, что печально, как и суд над ведьмами — такое стоит записывать.

Сначала я хотела поспрашивать местных, но мысль о том, чтобы снова разоблачить моего бедного предка, вызывала неловкость.

Так неохота было таскаться по церквям.

Встав, я ещё раз продумала маршрут, по которому собиралась сегодня ехать. Я не поеду в Дервейг, откуда родом Элизабет. Пока ещё. Мысли о сегодняшнем ужине были намеренно отодвинуты в сторону. Колум МакЛин потрясающе красив, и я едва не превратилась в стонущую кучу слизи в его присутствии, но он не станет постоянным спутником. Я не искала кого-то и, в том числе и для интрижки в отпуске. Лучше всего думать о нём именно в таком ключе и сделать так, чтобы мне было немного легче отправить его восвояси. Я попытаюсь уговорить его поделить сумму чека пополам — так проясню свои намерения и, возможно, облегчу избавление от него.

Я кивнула сама себе в душе. Это разумный план, как и любой другой. Тот факт, что моё сердце хотело чего-то другого, а тело — ещё больше этого чего-то другого, не имел значения. Мозг главный. Сердце и тело должны подчиниться и сделать то, что было бы лучше для всех нас.

Мои планы привели меня на противоположный конец острова, в исторический центр и к руинам Ионы. Последнее просто для развлечения, но здесь прекрасно.

Там было несколько упоминаний об обвинениях в колдовстве, которые привели меня в две разные церкви, одна из которых находилась в Дервейге. Она была построена во времена Элизабет Мартин, но исторический центр предполагал, что записи могли перенести туда. Всё казалось немного туманным. И я с этим ничего не могла поделать

К моменту, когда я вернулась в отель, уже пора было принимать душ. Я обдумывала, что надеть — не взяла с собой ничего, что подошло бы для свидания. И это хорошо, так как на самом деле это не свидание, и я закончу его, как можно вежливее.